Что происходит в Нагорном Карабахе?
Президент Азербайджана Ильхам Алиев готов воевать до победного конца. Фото с веб-сайта www.president.az
Карабахский конфликт, который почти все в мире не без наслаждения и самоуспокоения именуют замороженным, в очередной раз разморозился и приковал к для себя всеобщее внимание. Что все-таки вышло сейчас на армяно-азербайджанском фронте и каково основное отличие новейшего витка насилия от прошлых? Попробуем суммировать позицию азербайджанского общества.
В воздухе «пахло порохом» уже издавна. Опосля заслуги «джентльменского соглашения» о прекращении огня в мае 1994 года (юридически неотклонимый контракт так и не был оформлен) имели пространство два суровых варианта этого режима: в апреле 2016 и в июле 2020 годов. Но истинное обострение, по первичным оценкам, превосходит оба этих варианта, а по количеству утраты военной техники с обеих сторон даже саму жаркую фазу войны в 1991–1994 годах. «Сентябрьская война» в отличие от предшествующей не была нежданной. Обе стороны усилили военную риторику с начала этого и без того полного несчастьями 2020 года. Вспомним хронологию событий, путь к большенный войне.
Азербайджанские власти и проправительственные медиа как отправную точку к новейшей эскалации конфликта обычно именуют заявление премьер-министра Армении Никола Пашиняна: «Арцах – это Армения, и точка». Это он произнес в весеннюю пору прошедшего года в Нагорном Карабахе. Президент Азербайджана Ильхам Алиев через несколько месяцев в Рф дал ответ: «Карабах – это Азербайджан, и восклицательный символ». Но «война символов препинания» пока не принесла результатов и пока что там доминирует символ вопросца.
Но трудности начались еще ранее. Сходу опосля прихода к власти в мае 2018 года Никол Пашинян попробовал поменять устоявшийся формат переговоров, заявив, что Нагорный Карабах должен стать равноправным участником мирных переговоров вместе с Азербайджаном и Арменией в рамках Минской группы (МГ) ОБСЕ. В Азербайджане, естественно, это предложение отвергли и обвинили Армению в попытке уклонения от переговоров. Дальше опосля вышеупомянутого заявления появилась совсем смешная ситуация: если «Арцах – это Армения», то для чего он должен выступать отдельной стороной на переговорах? В Ереване это разъяснить не смогли.
Дальше суровый протест официального Баку вызвала инаугурация избранного президента Нагорного Карабаха Араика Арутюняна не в Степанакерте (Ханкенди, по азербайджанской версии), а в карабахском городке Шуша, где до конфликта большая часть составляли этнические азербайджанцы. Опосля этого власти непризнанной Нагорно-Карабахской республики объявили еще о намерении перенести парламент в Шушу, вызвав очередной всплеск чувств в Азербайджане.
Casus belli (повод к войне) стал нарастать далее. Армения объявила о разработке сил добровольцев, куда могут быть призваны граждане до 70 лет. В Азербайджане в этом усмотрели попытку законной мобилизации армян из диаспоры. Масла в огнь подлила супруга премьера Армении Анна Акопян, позирующая фотографам с автоматом в окопах на международно признанной местности Азербайджана. Очередной каплей в чашу терпения сделалось видео о переселении 11 семей ливанских армян из Бейрута в Шушу и заявление фаворитов карабахских армян о готовности принять еще более этнических армян с Близкого Востока.
Не исключено, что, не будь цепочки этих событий, война бы не разразилась рано либо поздно. В конце концов идущий около 30 лет переговорный процесс зашел в глухой тупик, выход из которого быть может найден лишь методом основательной перезагрузки. К огорчению, в роли таковой перезагрузки придумать ничего, не считая новейшей войны, пока не выходит.
Ход боевых действий сейчас почти во всем был подобен апрельской войне 2016 года: согласно официальным данным, азербайджанским войскам в 1-ый денек боевых действий удалось захватить несколько стратегических позиций, армянская сторона это не опровергала. Но предстоящее продвижение войск замедлилось (а может, таковой задачки и не было). Иным различием данной нам кампании сделалось активное применение беспилотных летательных аппаратов. Таковой способ ведения боевых действий становится все наиболее действенным опосля противоборства в Сирии сначала этого года.
Еще одним различием стала относительно вялая реакция интернационального общества, сначала сопредседателей Минской группы. Почти все вспомянули, что во время войны в Грузии в регион немедля вылетел президент Франции Николя Саркози, во время апрельской карабахской войны 2016 года прибыл премьер-министр Рф Дмитрий Медведев, на данный момент же, если веровать официальной инфы, из Кремля в Баку никто даже и не позвонил. МИД Рф выступил с достаточно обтекаемым заявлением, самой увлекательной частью которого стал призыв не допускать роли в боевых действиях наемников с Близкого Востока, при этом не уточнялось, на чьей стороны эти самые наемники задействованы. Притом что обе стороны винят друг дружку в вербовке наемников. Армянская сторона считает, что Турция перекидывает в Азербайджан боевиков, участвовавших в боях против курдов в Сирии, Азербайджан же гласит о участии в войне ливанских и сирийских армян, связанных с террористической группой ASALA (Armenian Secret Army for the Liberation of Armenia – Армянская скрытая армия освобождения Армении), также курдов из Рабочей партии Курдистана (РПК), признанной в почти всех странах мира террористической организацией и нелегальной по данной нам причине. Вообщем, ни одна из сторон до сего времени убедительных доказательств предъявить так и не смогла.
Что будет далее? Изначальный прогноз на резвое вмешательство посредников и начало новейшего шага переговоров, к огорчению, не оправдался. Война быстрее всего приобретает затяжной, позиционный нрав, на истощение. Сколько это продлится? Увидим, если доживем.
Источник: