Экологический феномен ископаемого горючего

Невзирая на безуспешно складывающуюся рыночную конъюнктуру на рынке энергетического угля, у русских компаний есть шанс на значимый рост уже в ближнем будущем. Он связан с разделением рынка угля на премиальный возрастающий сектор высококалорийного горючего и стагнирующий сектор горючего с низкой теплотворной способностью. Основное препятствие – сохраняющаяся нехватка пропускной возможности Восточного полигона РЖД. Получится ли в короткосрочной перспективе решить эту и остальные задачи?

Интернациональная торговля энергетическим углем  в 2018–2019 годах (млн т). 

Для мировой угольной отрасли 2019–2020 годы стали очень плохими: цены на энергетический уголь свалились на 20–34%. Главными причинами стали: развитие ВИЭ и распространение экологических программ в Европе, существенное понижение цен на природный газ из-за увеличения предложения СПГ на мировом рынке, продолжающаяся торговая война меж США и Китаем, климатические аномалии в виде теплой зимы в Северном полушарии.

В 2019 году толика угля в мировой выработке электроэнергии сократилась на 4% к 2018 году и составила 24%. При всем этом Наша родина сохранила третье пространство посреди главных экспортеров энергетического угля с объемом экспорта 194 млн т (+5% к 2018 году). При всем этом, по данным ИА «Росинформуголь», экспорт в Атлантическом направлении сократился на 21%, до 99 млн т, а в Восточном – вырос на 12%, до 95 млн т.

Надежды на восстановление в 2020 году подкосила эпидемия коронавируса: из-за повсеместных локдаунов спад энергопотребления по итогам года может составить 6%, что по глубине падения сопоставимо со 2-ой мировой войной. Спрос на уголь свалился еще более – так, в Рф его добыча по итогам года сократится, как ожидается, на 10,5%.

Согласно прогнозу социально-экономического развития Рф на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов, приготовленному Минэкономразвития, «в наиблежайшей перспективе ветвь столкнется с доп ограничениями на наружном рынке в силу политики перехода почти всех государств на внедрение других, наиболее экологичных источников энергии, ужесточения экологических требований и введения «углеродного налога». Данное событие приведет к существенному сокращению емкости мирового рынка и увеличению конкуренции посреди угледобывающих компаний».

Разглядим мощные и слабенькие стороны Рф в данной для нас конкуренции.

Восточный вектор

Более возможные сценарии развития мирового угольного рынка (Международное энергетическое агентство, Wood Mackenzie, BP, Noble Group) не подразумевают в наиблежайшие 20 лет понижения абсолютных размеров употребления угля в мире (при сокращении толики угля в топливно-энергетическом балансе за счет преимущественного развития зеленоватой энергетики) и рынка интернациональной торговли. В то же время не вызывает колебаний, что рынок будет претерпевать глубочайшую трансформацию под действием 2-ух главных причин.

1-ый из их – географический. С одной стороны, Европа, которая равномерно отрешается от угольной генерации и понижает потребление и создание угля. Эти планы не может нарушить даже масштабное недовольство в странах – производителях угля. К примеру, в Польше дело дошло до шахтерских забастовок – горняки отрешаются выходить из-под земли, требуя пересмотра решения о закрытии шахт.

С иной стороны – Азия. Уже на данный момент этот регион потребляет 80% всего производимого в мире энергетического угля. Все базисные прогнозы развития мирового угольного рынка также подразумевают предстоящее смещение центра употребления угля в Азиатско-Тихоокеанский регион. При всем этом снутри региона прогнозируется смещение точек роста рынка энергетического угля с обычных рынков (Китай, Япония, Корея) на новейшие быстрорастущие рынки: Индию и страны Юго-Восточной Азии (Вьетнам, Таиланд, Филиппины, Бангладеш, Мьянма).

По оценке Wood Mackenzie, ценовое преимущество угольной энергогенерации над генерацией на базе ветра и солнца сохранится как минимум до 2035 года. Как следствие, уголь остается главным энергоносителем для производства электроэнергии, до этого всего в развивающихся странах Азиатско-Тихоокеанского региона, у каких отсутствуют денежные способности поддерживать развитие ВИЭ за счет масштабных муниципальных дотаций, как в странах Западной Европы.

Толика ввезенного оборудования в угольной отрасли РФ.

Причины трансформации

2-ой фактор трансформации рынка связан с качеством горючего. В реальный момент в мире наметился тренд, связанный со понижением экологической перегрузки от сжигания угля. До сего времени большая часть угольных энергоблоков работает на докритических параметрах пара, другими словами при давлении ниже 22 МПа. В Рф в качестве обычного докритического давления употребляется 12,8 МПа, в мире – 16–18 МПа.

Понизить выбросы СО2 и загрязняющих веществ с одновременным увеличением КПД разрешают технологии, в каких употребляется пар со сверхкритическими (24 МПа, 540 градусов Цельсия) и ультрасверхкритическими (>30МПа, 600 градусов Цельсия и выше) параметрами пара. КПД таковых установок составляет 35% и наиболее 45% соответственно. Так как больше 50% электроэнергии в мире до сего времени вырабатывается на угольных электростанциях, запрос на эти технологии очень высок – 87% всех строящихся мощностей спроектированы конкретно под сверхкритические и ультрасверхкритические характеристики.

Но, чтоб полностью пользоваться преимуществами этих технологий, в топках таковых энергоблоков необходимо спаливать высококалорийный уголь (не наименее 6 тыс. ккал/кг). Докритические блоки наименее требовательны к качеству горючего и обычно потребляют уголь с калорийностью 5–5,5 тыс. ккал/кг и даже меньше.

Рост числа сверхкритических и ультрасверхкритических блоков тянет за собой повышение спроса на высококалорийные угли и, как следствие, различия в цены горючего зависимо от его калорийности. Ранее премия за калорийность была практически равна разнице в самой калорийности: высококалорийный уголь 6000 ккал/кг стоил на 9–11% дороже угля 5500 ккал/кг (разница в калорийности 9%). Опосля того как начался бум строительства современных энергоблоков (2012–2013), эта премия стала расти и к 2018 году, на пике спроса, доходила до 72%.

Лимиты на выбросы угольных ТЭС, 2018 год (мг/куб. м).  

Складывается феноминальная ситуация. С одной стороны, угля на мировом рынке много, с иной – в секторе высококалорийного угля наблюдается недостаток. И Наша родина – одна из 2-ух государств вместе с Австралией в мире, которая может получить выгоду от сложившегося положения вещей. Припасами высококалорийных углей располагает Колумбия, но социальные и инфраструктурные ограничения не разрешают ей поставлять на рынок больше 80–100 млн т в год. Также месторождения угля 6000+ ккал/кг есть в США, но у их иная неувязка – высочайшее содержание серы. По этому параметру южноамериканский уголь не вписывается в действующие экологические рамки и не может составить конкурентнсть российскому и австралийскому.

«Для отрасли принципиально идти по пути увеличения калорийности энергетических углей, поставляемых на экспорт. Поэтому что за сиим направлением будущее, а за малокалорийным ничего нет, он будет сокращаться и дохнуть», – молвят угольщики. Потенциал для роста есть, рыночная ниша, которая лишь и ожидает, чтоб ее заняли, тоже. Необходимо лишь заниматься увеличением свойства углей: или открывать новейшие разрезы, или развивать мощности по обогащению.

К огорчению, сконцентрироваться на развитии производственных мощностей угольщикам по ряду обстоятельств не удается. А именно, это неувязка нарастающих экологических требований, влекущих за собой рост издержек. Собеседники в отрасли говорят о анекдотичных вариантах. К примеру, компаниям собирались вменить в обязанность устанавливать автоматические датчики, которые онлайн передают данные о содержании пыли. Для большинства производств в этом нет ничего такого особенного, но на угольных разрезах пыль – это неизменный спутник обыкновенной работы. При любом взрыве в воздух взмывают тучи пыли, позже она осаживается, и работа длится в обычном режиме. Но если в карьере стоит автоматический датчик, то в момент взрыва он передаст информацию о превышении допустимых значений и Ростехнадзор так же автоматом выдаст предписание о остановке компании. От этого проекта отказались, но это не означает, что завтра ему на подмену не выдумают иной.

Приходится сталкиваться с завышенными соц требованиями. «У нас, к огорчению, в особенности в Кузбассе, да и в остальных областях тоже привыкли на угольные компании вешать все что угодно. Приходят и молвят: необходимо создать не плохое дело. Мы не против добротных дел, но время от времени принуждают созодать их очень много и очень недешево», – гласит источник в одной из компаний.

Существует неувязка доминирования ввезенного оборудования, толика которого по неким позициям доходит до 100%.

Рост импорта угля в страны АТР в 2018–2019 годах. Инфографика выполнена Мишей Митиным

Чужой налог

Также угольщики настороженно глядят на все происходящее вокруг европейской инициативы по введению трансграничного углеродного налога. Так как европейский рынок играет в планах угольной отрасли все наименьшую роль, важен для нее не сам факт введения налога странами Евросоюза, а реакция на это Рф.

Пока перспективы не очень обнадеживают. Как показала дискуссия, прошедшая не так давно в рамках Тюменского нефтегазового форума, русские власти разглядывают углеродный налог и обширнее: климатическую повестку – как очередной эпизод борьбы с Россией. «Тема декарбонизации – животрепещущая и принципиальная, но, к огорчению, 1-ое, что приходит в связи с сиим на разум, – это цинизм и лицемерие», – заявил в собственном выступлении замминистра энергетики Павел Сорокин.

К примеру, энергетика возобновляемых источников, по воззрению Павла Сорокина, может существовать лишь в критериях «субсидий и бескрайнего финансирования», тем не наименее будущее все таки за сиим направлением. Другое дело, какие выводы из этого предлагается созодать: «Если углеводородам осталось 30–40 лет, когда они будут иметь ренту, нам необходимо успеть, чтоб эти ресурсы не остались в земле». Больше похоже, что реализуется прогноз советника президента по климату Руслана Эдильгериева, данный им, еще когда вопросец введения трансграничного углеродного налога лишь перебежал от теоретического обсуждения в практическую плоскость: Наша родина до крайнего момента будет созодать вид, что данная тема ее не касается, а опосля введения налога будет обязана играться по правилам, в разработке которых не воспринимала роли.

Восточный пресс

Но все эти задачи блекнут перед неготовностью транспортной инфраструктуры обеспечить перевозку достаточных размеров продукции. 1-ое, что тут необходимо подразумевать: угольная ветвь Рф является в чистом виде экспортно направленной. C 2011 года, по данным Минэнерго (февраль 2020 года), прирост экспорта угля из Рф составил 109 млн т, либо 56% общего прироста поставок на мировой рынок.

«Нужно осознавать, что внутреннее потребление угля в Рф не возрастает и возрастать уже не будет (колебания в границах 1–2% в расчет не идут). В коммунальном хозяйстве при всем этом будет длиться газификация, потому следует ждать быстрее общее сокращение», – молвят представители отрасли. Потому всю прибыль, которую получают угольщики, приносят экспортные реализации, и все развитие идет за счет экспорта. А единственным симпатичным направлением экспорта в крайние годы стала Азия.

Из этого вытекает и основная неувязка, с которой сталкиваются русские угольщики: ограниченность пропускной возможности Восточного полигона Русских стальных дорог. Недозволено сказать, что правительство как собственник РЖД ничего не делает для решения данной для нас задачи. Еще в 2012 году была утверждена программка расширения пропускной возможности Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей.

Но реализация данной для нас программки идет ни шатко ни валко. В мае 2020 года было объявлено, что сроки окончания первого шага, который был должен окончиться еще в 2017 году, а потом продлен до 2019 года, перенесены на 2021 год. Соответственно 2-ая фаза начнется не ранее 2022 года (прежний срок – 2020 год).

Логично, что при таковых темпах реконструкции рост пропускной возможности в восточном направлении безвыходно отстал от роста размеров экспорта. В реальный момент недостаток транспортного ресурса такой, что его приходится распределять практически в ручном режиме. С июля вступило в силу распоряжение правительства о недискриминационном доступе при отгрузках угля в восточном направлении. Сейчас Минэнерго по особым формулам любой месяц утверждает квоты для каждой компании.

Новейший порядок, с одной стороны, дает преимущество большим угольным компаниям, владеющим портами на Далеком Востоке. «По портам министерство утверждает те объемы, которые заявлены производителем. Если и срезает, то совершенно мало, – ведает представитель одной из маленьких компаний. – А вот тем, кто желает везти уголь через сухопутные погранпереходы, приходится еще сложнее».

Меж Россией и Китаем всего три жд перехода: Гродеково, Забайкальск и Камышовая. «Это бутылочное горлышко, – пеняет собеседник ИРТТЭК. – К примеру, наша компания готова была бы отгружать порядка 60 тыс. т за месяц. Но нам согласовывают лишь 13–15 тыс. т, другими словами в наилучшем случае 25%».

Но даже таковой порядок лучше, чем никакого: до того, как Минэнерго разработало правила недискриминационного доступа к инфраструктуре, вывозить удавалось в наилучшем случае 1 тыс. т за месяц, добавляет источник.

Как видно из статистики Министерства энергетики, в наиблежайшие годы рассчитывать на разрешение данной для нас задачи не приходится. Так, планы компаний по экспортным поставкам в направлении АТР на 2023 год составляют 260,8 млн т. При всем этом РЖД подтверждает возможность перевозки только 184,7 млн т.

Согласно советам рабочей группы по энергетике, которую возглавляет губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев, довести мощность Восточного полигона до 260–280 млн т в год предполагается только к 2030 году. Сразу в ОАО «РЖД» дискуссируются планы понижения размеров перевозки угля на Далекий Восток – при имеющихся тарифах они невыгодны и принесли в 2019 году наиболее 52 миллиардов руб. убытка. В качестве компенсации предлагалось субсидировать эти перевозки (ОАО «РЖД» оценивало потребность в 55 миллиардов руб. в год), но средства на это до сего времени не выделены.

Таковым образом, инфраструктурные ограничения в реальный момент практически лишают Россию конкурентноспособного достоинства, которым она располагает благодаря припасам высококалорийных углей и развитым мощностям по обогащению. От того, как оперативно получится разрешить эту делему, зависит положение, которое русские производители займут на главном азиатском рынке угля в наиблежайшие годы. 

Источник: ng.ru