Елизавета Боярская стала мамой Полины Цыгановой
Очень органичным выглядит дуэт Елизаветы Боярской и Полины Цыгановой, сыгравших непростые отношения матери и дочери. Кадр из фильма
В российский прокат выходит фильм «110» – полнометражный дебют режиссера и сценариста Ильи Михеева, премьера которого состоялась в декабре прошлого года на фестивале «Зимний».
Еще одна дебютантка, также в большом кино, исполнившая в картине главную роль Полина Цыганова на этом смотре завоевала награду как лучшая актриса. Ее партнершей, а по сюжету – мамой стала Елизавета Боярская. Кроме того, драма о молчании, замалчивании и пропасти между подростками и взрослыми на том же «Зимнем» была признана лучшей по части визуального решения.
Ученица элитного лицея искусств кончает жизнь самоубийством, выпрыгивая из окна. В школе переполох: директор и учителя в ожидании визита следователя и прочих проверок просят школьников рассказать им заранее о каких-то скрытых причинах трагедии, если таковые имеются.
Впрочем, все это скорее формальность, всем все известно. Но одноклассники погибшей молчат. Одна из них, Алиса (Цыганова), – буквально. После приступа панической атаки девочка отказывается разговаривать. Мама – известный адвокат Виктория (Боярская) – водит дочь по врачам и пытается всеми способами заставить ту рассказать правду.
Чувство вины пожирает Алису изнутри, оказываясь заразительным и перекидываясь на Викторию, которая сперва пытается вместе с отцом мальчика из того же класса (Алексей Розин) заглушить его с помощью власти и денег.
Название фильма – прямая отсылка к 110-й статье УК РФ о доведении до самоубийства. Ее Виктория всю дорогу называет труднодоказуемой, а потому дающей обвиняемым множество лазеек и возможностей избежать наказания. На этой зыбкости реальности держится все кино Михеева, даже визуально всю дорогу будто подернутое пленкой, точнее – вуалью.
В полупрозрачные многослойные наряды кутается Алиса, отгораживаясь от строгой, минималистичной в одежде и словах матери. Она закрывается за стеклянной дверью в комнату или за окнами автомобиля, прячется за звенящей тишиной и физической невозможностью произнести хоть слово.
Фильм подчеркнуто, через прозрачные материалы и бесконечные разговоры вокруг, и парадоксально, с учетом внешнего стремления героини закрыться и не говорить, наполнен воздухом и звуками. Как никогда лучше ситуации подходит фраза, ставшая названием романа Джонатана Фоера: «Жутко громко и запредельно близко».
Не новая для кинематографа подростковая драма показана тут под не самым очевидным углом. История погибшей девочки почти вынесена за скобки – лишь несколько важных, но не более чем штрихов. Главными становятся те, кто выжил, – участники и свидетели, и размышления о том, чье преступление больше, которые повисают в воздухе, как сизое и дождливое не по сезону небо. Чувство вины будто становится больше самой вины, а его истоки уходят глубже той поверхности, на которой лежит самоубийство ребенка.
Очень органичным выглядит дуэт Полины Цыгановой и Елизаветы Боярской, которые играют не только общую для школы и ее коллектива драму, но и глубоко личную, на двоих. Переставая разговаривать, они впервые начинают по-настоящему слышать друг друга, а выстраивая прозрачные барьеры – отчетливее видеть. Не обходится без общих мест, снятых на надрыве – например, о том, что прощение не купить, только вымолить на коленях, как делает Алиса, падающая на пол перед матерью одноклассницы. Как делает Виктория, ползущая по асфальту в последней и, наконец, верной попытке заступиться за дочь.
Источник: