Как разрушалась Югославия

В конце XX века население земли столкнулось с фактами ужасающего геноцида. Фото Reuters

Опосля погибели 4 мая 1980 года Иосипа Броз Тито югославская империя лишилась головного объединяющего империю звена. В предстоящей истории Югославии больше не нашлось больших муниципальных деятелей, которые проводили бы линию так именуемого титонизма.

В Русском Союзе сложилась подобная картина. Опосля погибели Иосифа Сталина 6 человек правили СССР – Жора Маленков, Никита Хрущев, Леонид Брежнев, Юрий Андропов, Константин Черненко, Миша Горбачев. В итоге страна утратила могущество, интернациональный авторитет, доверие народа.

Примеры Сталина и Тито – «2-ух Иосифов» – демонстрируют и обосновывают, что многонациональными империями способны управлять люди лишь высокого уровня, подготовки, ума, носители идеи «державности».

Посредственность может управлять государством лишь в обычной военно-политической и стратегической обстановке в мирное время. Но быстрее всего и в сравнимо подходящих критериях таковой управляющий подорвет авторитет и могущество многонационального страны, приведет его к разрушению и распаду. Деяния управляющих Русского Союза и Югославии опосля погибели собственных вождей тому подтверждение. Югославию развалили через 10 лет опосля ухода Тито, Русский Альянс – через 38 лет опосля погибели Сталина.

Кровавый сценарий распада

Процесс распада Югославии в отличие от Русского Союза начал двигаться по кровавому сценарию. В особенности остро, болезненно – в Боснии и Герцеговине (БиГ). Практически четыре года шла штатская война в самом беспощадном и кровавом ее варианте. Даже зачинателям разрушения Югославии США, ЕС и НАТО сделалось понятно, что пора ее заканчивать.

Соглашение было принято 21 ноября 1995 года в Дейтоне, а потом подписано 14 декабря 1995 года в Париже президентом Боснии и Герцеговины Алией Изетбеговичем, президентом Сербии Слободаном Милошевичем и президентом Хорватии Франьо Туджманом. Было объявлено о окончании Боснийской войны и образовании республики Босния и Герцеговина.

Для выполнения критерий соглашения Совет Сохранности ООН поручил проведение миротворческой операции НАТО. Наша родина как участник данного соглашения выразила намерение принять роль в миротворческой операции.

В конце сентября 1995 года мне позвонил начальник аппарата министра обороны РФ генерал-лейтенант Валерий Лапшов и произнес: «Леша, собирайся двигаться в Бельгию, в город Монс, к Верховному главнокомандующему Объединенных вооруженных сил НАТО договариваться о критериях роли наших войск в миротворческой операции в Боснии и Герцеговине». Мы с ним однокласники по Военной академии им. М.В. Фрунзе, отлично знали друг дружку. Отвечаю ему: «Валера, шутишь?» Он смеется и гласит: «Никаких шуток. Политическое решение на роль Рф в операции принято. Но дипломаты не могут решить вопросец о подчиненности русского контингента. Основная неувязка – военный нюанс нашего роли при соблюдении принципа единоначалия и недопущении прямого подчинения натовцам. Дипломаты обратились к министрам обороны Рф и США и попросили отыскать решение. Министры условились, что Наша родина направит в Монс группу для проработки вопросца. Павел Грачев сходу произнес министру обороны США Уильяму Перри, что готов именовать фамилию генерала, который возглавит оперативную группу, и именовал твою фамилию. Готовься».

Совет Сохранности проведение операции поручил НАТО. Так я стал участником выполнения данного соглашения. В течение 2-ух недель нужно было изучить обстановку на Балканах, в Югославии, осознать цели, задачки всякого из участников миротворческой операции и войны в Боснии и Герцеговине.

Исследование огромного количества документов и встречи со спецами дозволили осознать в определенной степени ситуацию на Балканах, в бывшей Югославии, интересы США, Германии, Франции и в целом блока НАТО.

Прошло 25 лет с тех пор. На данный момент миротворческие операции проходят в разных странах, но операции по принуждению к миру с внедрением войск изредка завершаются удачно. Для этого сначала обязано быть найдено применимое для конфликтующих (воюющих) сторон политическое решение, а это обычно весьма тяжелый и непростой политико-дипломатический процесс, в каком необходимо обеспечить непредвзятость и равноудаленность миротворцев от сторон конфликта.

Сейчас удивительно слышать о миротворческой операции на Украине, когда в течение 6 лет не решен ни один политический вопросец в отношениях с ДНР и ЛНР, кроме временами прекращающихся обстрелов, которые не употребляются для выработки политических решений, а имитируют хоть какую-то деятельность управления Украины по выполнению предвыборных обещаний о прекращении войны.

Создается воспоминание, что зачинатели миротворческих инициатив, а это США и некие европейские страны, с опорой на вассальную зависимость Украины от западных подачек в течение 6 лет сознательно извращают сущность миротворчества и рассчитывают, прикрываясь авторитетом ООН и ЕС, достигнуть урегулирования при полном игнорировании интересов ДНР и ЛНР.

Потому есть смысл вспомянуть операцию в Боснии и Герцеговине. Ее ценность в том, что мир в регионе держится уже наиболее 25 лет, и это главнее всех других заморочек.

15 октября 1995 года оперативная группа Министерства обороны РФ в составе 6 человек во главе со мной вылетела в Брюссель для подготовки роли Рф в миротворческой операции по принуждению к миру с привлечением войск.

Боснийская война (1992–1995)

Распад Югославии опосля отделения Словении, Хорватии и Македонии продолжила Босния и Герцеговина, объявившая 2 марта 1992 года о собственном выходе из состава СФРЮ.

Босния и Герцеговина имеет достаточно запутанную и сложную этническую карту: по переписи 1992 года, 43,7% населения республики были мусульмане; сербы составляли 34,1%; хорваты – 17,3%; 5,5% считали себя югославами ввиду смешанных браков. К тому же границы не были верно обозначены. В каждой части были анклавы, народы перемешаны, при этом сербы имели большая часть на наиболее чем половине местности Боснии и Герцеговины.

Национальное размежевание началось еще на парламентских выборах 1990 года. Их итог весьма буквально отразил расклад сил в республике: мусульманская Партия демократического деяния получила 86 мест, Сербская демократическая партия – 72, Хорватское демократическое содружество – 44. Главной целью Партии демократического деяния было объединение мусульман, ведь исламский порядок быть может установлен лишь в тех странах, где мусульмане составляют большая часть населения. Изетбегович, придя к власти, начал действовать, руководствуясь этими положениями. Он брал курс на отделение от СФРЮ и создание мусульманского страны, при этом сербам и хорватам отводилась роль государственных меньшинств. Это, естественно, вызвало недовольство тех и остальных, так как мусульмане не составляли абсолютного большинства населения, а по Конституции 1974 года все три народа Боснии и Герцеговины числились государствообразующими, составляли общее народонаселение республики и были равноправными.

1 марта 1992 года Босния и Герцеговина объявила о собственной независимости. В символ протеста сербы покинули парламент и бойкотировали референдум о независимости, состоявшийся в конце февраля. Сербы выступали за единую Боснию и Герцеговину и были против выхода из СФРЮ. Но, невзирая на бойкот, референдум состоялся: на него пришло чуток больше 60% населения, и приблизительно 60% из их проголосовали за независимость БиГ. Не согласившись с сиим, сербы объявили создание Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговины.

Сербы выступали за сохранение Боснии и Герцеговины в составе СФРЮ, но, потому что этого не вышло, они старались занять местности с в большей степени сербским популяцией, отделиться от мусульман и сделать свое правительство, чтоб в предстоящем присоединиться к Союзной Республике Югославия.

Для мусульман программой-максимум было создание унитарного мусульманского страны, а в случае распада Боснии и Герцеговины попытаться как можно больше расширить местность и поднять на борьбу мусульман Санджака, Косово, Македонии, Черногории.

Хорваты также стремились прирастить свою местность, присоединить Герцег-Босну и объединиться с большенный Хорватией.

В данной для нас обстановке совет министров ЕС 6 апреля 1992 года принял Декларацию о признании независимости Боснии и Герцеговины. Сначала мая Босния и Герцеговина становится членом СБСЕ, а 22 мая – ООН. Нужно отметить, что еще 17 декабря 1991 года ЕС принял Декларацию о аспектах признания новейших стран в Восточной Европе и Русском Союзе, где оговаривался ряд критерий, опосля выполнения которых новое правительство быть может признано. По данной для нас декларации новое правительство было должно: уважать положения устава ООН; делать обязательства, сформулированные в Хельсинкском заключительном акте и Парижской хартии, в особенности в вопросцах правового страны, демократии и прав человека; гарантировать права этническим и государственным группам и меньшинствам; уважать нерушимость всех границ, которые могут быть изменены лишь мирным методом и при обоюдном согласии; признать все надлежащие обязательства, относящиеся к разоружению и нераспространению ядерного орудия, также к сохранности и региональной стабильности; решить все трудности, касающиеся правового наследства стран и региональных споров, методом переговоров.

Леонтий Шевцов (справа) с Верховным
главнокомандующим ОВС НАТО в Европе
Джорджем Доулвэном во время  подготовки
миротворческой операции в Боснии
и Герцеговине (1995).  Фото из архива создателя

ЕС и входящие в него страны также добивались от каждой югославской республики (до ее признания) отдать твердые конституционные и политические гарантии отсутствия территориальных претензий к хоть какой примыкающей стране – члену ЕС и обязательства не вести агрессивную пропаганду против хоть какой примыкающей страны – члена ЕС.

Невзирая на то что Босния и Герцеговина не выполнила большинства критерий, ее независимость была признана. Это сделали из политических суждений, огромную роль тут сыграло давление Германии, игравшей главную роль в ЕС и стремившейся показать новейший опосля объединения статус. Внешнеполитические цели объединенной Германии определил министр зарубежных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер, заявивший, что «германцам на данный момент, наиболее чем когда-либо, нужна земля. Мы желаем перевоплотить Центральную Европу в конгломерат малых стран, на сто процентов зависимых от Бонна. Эти страны будут на сто процентов зависеть от германского капитала и перевоплотился в марионеток данной для нас величавой силы».

Германия в югославском конфликте преследовала цель возвратить контроль над северо-западной частью Балкан и северо-восточным побережьем Адриатического моря. При существовании единой Югославии было нереально воплотить эти цели, потому что СФРЮ постоянно была противником германской экспансии на Балканах. Потому Германия оказывала поддержку сепаратистам, которые, придя к власти, могли стать союзниками ФРГ и проводниками ее политики в Балканском регионе. Проводя свою политику, Германия давила на страны ЕС с тем, чтоб они признали независимость югославских республик. Ради сохранения единства ЕС его члены были обязаны пойти на признание Хорватии, Словении и Боснии и Герцеговины. Таковая политика интернационального общества привела к войне в Боснии и Герцеговине, начавшейся через денек опосля признания ее независимости.

Для конфликта в Боснии и Герцеговине типично мощное воздействие интернационального фактора, на этом шаге – в главном со стороны европейских и исламских государств и организаций, при сокрытой поддержке США. В конфликт интенсивно вмешивается Хорватия, помогая боснийским хорватам войсками и орудием. Мусульманам оказывали помощь исламские страны, которые, невзирая на введенное 25 сентября 1991 году эмбарго, поставляли им орудие (в главном через Хорватию). Сербам на первом шаге войны помогала Югославия (до введения санкций). Не считая того, сербы пользовались орудием Югославской народной армии, оставшимся на местности Боснии и Герцеговины. Это отдало им существенное преимущество, позволило развернуть активные боевые деяния и захватить огромную местность.

Мировое общество заняло верно выраженную антисербскую позицию. Оно объявило сербов агрессором, хотя тяжело гласить о какой-нибудь злости в критериях штатской войны. Все деяния носили очевидный антисербский и антиюгославский нрав. Сославшись на то, что СРЮ оказывает помощь боснийским сербам, ООН 30 мая 1992 году ввела санкции против Югославии. Мировое общество закрывало глаза на то, что на стороне боснийских хорватов борется хорватская армия, и не вводило никаких санкций по отношению к Хорватии. Все конфликтующие стороны захватывали местности и проводили этнические очистки, но во всем обвинили сербов, невзирая на то что они пострадали от чисток даже больше, чем хорваты и мусульмане.

Балканы – обычная сфера интересов Рф, но в югославском упадке она заняла достаточно необычную позицию: до начала 1992 года выступала за сохранение СФРЮ, но не решала самостоятельных шагов. Позже политика Рф резко поменялась, и вослед за ЕС она признала независимость Словении, Хорватии и Боснии и Герцеговины. В предстоящем она так и не смогла выработать самостоятельную позицию и послушливо следовала в фарватере западной политики. Наша родина не обусловила свои внешнеполитические ценности на Балканах, ограничиваясь заявлениями о стремлении к сотрудничеству с Западом. Схожая пассивность и игнорирование обычных русских государственных интересов на Балканах привели к полной потере Москвой инициативы и превратили Россию в ведомую страну.

Наиболее того, Наша родина послушливо присоединилась ко всем антисербским мерам, голосуя за санкции, что позволило ей, по словам тогдашнего министра зарубежных дел Андрея Козырева, попасть «в первый раз в истории в беспримерно подходящее международное свита в период тяжелейших внутренних испытаний». Естественно, внутриполитическая обстановка в Рф была сложной, но было бы выгодней, в том числе и для интернационального престижа, занять наиболее взвешенную и национально сверенную позицию. Навряд ли можно было гласить о воздействии Рф на Балканах опосля слов Андрея Козырева о беспримерном подходящем международном окружении. В итоге сербы оказались в полной политической и дипломатичной изоляции.

В таковых «подходящих критериях» моей группе было надо защищать наши интересы. А ведь в таковых критериях обязана была работать и вся русская дипломатия, возглавляемая с 11 октября 1990 года по 5 января 1996 года Андреем Козыревым, который в истинное время живет в США и в собственных выступлениях выражает уверенность в будущем крахе «антизападного» режима современной Рф. Современный МИД во главе с Сергеем Лавровым сначала отстаивает национальные интересы Рф при одновременных попытках сделать сотрудничество с Западом в той мере, в какой крайний не нанесет вреда нашим интересам.

Я в некий степени вступил на несвойственную проф военным политическую дорожку, но работа с НАТО в течение 2-ух лет под управлением известного русского дипломата Виталия Чуркина отдала мне определенное осознание почти всех политических вопросцев. Встречи с Виталием Ивановичем были еженедельными и касались почти всех практических вопросцев отношений с управлением альянса и представителями государств – членов НАТО – как партнерами по проведению операции в БиГ. Определенное содействие оказывал и представитель нашего Министерства обороны при посольстве РФ в Брюсселе полковник Александр Бартош, входивший в состав группы по связям с НАТО во главе с Виталием Чуркиным. Совместно с Александром Александровичем мы готовили мое 1-ое в русской политической практике выступление на заседании Военного комитета НАТО, где мне в летнюю пору 1996 года пришлось в одиночку отбиваться от очень острых вопросцев военных представителей государств альянса по нашей позиции в БиГ.

Огромную роль в формировании вида сербов-агрессоров сыграли средства массовой инфы (в том числе, к огорчению, и русские). Они вели реальную информационную войну, обвиняя сербов во всех смертных грехах и призывая приостановить сербскую злость. Это еще более укрепило позиции хорватов и мусульман в очах мирового общества. Можно сказать, что в войнах на Балканах забугорные и некая часть российских СМИ набрались опыта ведения информационной войны и в предстоящем во всех конфликтах и войнах уже бежали «впереди паровоза», часто провоцируя их начало, вводя в заблуждение мировое публичное мировоззрение в интересах заказчика. Потом СМИ стали преобразовываться в принципиальный инструмент мировой гибридной войны.

Крах плана Венса–Оуэна

Итак, ООН пробует урегулировать конфликт, разрабатываются разные мирные планы. Хорватов поддерживают Германия, Великобритания, Франция, мусульман – мусульманские страны и ЕС. В итоге сербам навязывают варианты, очень прибыльные хорватам и мусульманам.

Очередной план выхода из сложившейся ситуации дают в осеннюю пору 1992 года сопредседатели МКБЮ (интернациональная конференция по бывшей Югославии) – особый посланник Генерального секретаря ООН и прошлый муниципальный секретарь США по зарубежным делам Сайрус Венс и уполномоченный ЕС Дэвид Оуэн. В процессе переговоров они обещали вести дело к «установлению крепкого и справедливого мира в Боснии и Герцеговине». В Женеве в декабре 1992 – январе 1993 года Венс и Оуэн представляют план мирного урегулирования, включающий комплекс договоров: о прекращении боевых действий и демилитаризации; о конституционном устройстве; карту с новенькими границами; контракт по гуманитарным вопросцам. Как это часто бывает, благими намерениями оказалась вымощена дорога в ад.

В плане не были учтены почти все требования сербов, что вызвало у их резкие возражения. К началу 1993 года сербы контролировали 70% Боснии и Герцеговины, а по плану должны были дать значительную часть данной для нас местности. Хотя они получали больше, чем желали в марте 1992 года, но их земля была разбита, кантоны не граничили ни с Сербией, ни вместе. Не считая того, эти местности были экономически отсталыми. Сербы также настаивали на изменении статуса провинций, считая, что они должны получить огромную самостоятельность. План Венса-Оуэна не дозволял сделать сербское правительство. Но, отказываясь подписать план, сербы не закончили переговоры, считая, что предложенный вариант мирного урегулирования должен стать основой для предстоящего обсуждения.

Хорваты согласились с планом, поэтому что получали доп местности, которые дозволяли в дальнейшем просто присоединиться к Хорватии.

Мусульмане не согласились с картой раздела республики, добивались роста их местности. Они стремились затянуть время, достигнуть осуждения сербов со стороны мирового общества.

Переговоры затягивались, и мировое общество усилило давление на сербов. План Венса-Оуэна провалился не только лишь из-за неуступчивости сербов. Сходу опосля подписания планов затрещала Мусульмано-хорватская федерация (МХФ) – не могли поделить местность меж собой в Центральной Боснии. Но международное общество оказывало давление лишь на сербов.

Дейтонские соглашения: как это было

Опосля провала плана Венса–Оуэна начался новейший шаг в переговорном процессе – возросла роль США. Еще в 1991 году была выработана новенькая стратегия НАТО, выдвигалась мысль контроля и урегулирования военно-политических кризисов. Если предупредить кризис не получится, тогда предусматривалось применение войск альянса, в том числе в регионах, выходящих за границы зоны его воздействия. Таковым образом, НАТО получило принципиальный резон в пользу собственного предстоящего существования – внедрение альянса в качестве миротворца – военного гаранта урегулирования кризисов.

Ситуация еще более осложнилась опосля прихода к власти в США Билла Клинтона, который занял твердую позицию по отношению к сербам, добивался наказать их как агрессоров. Не считая того, Клинтон выступил против плана Венса–Оуэна, что оказало мощное воздействие на мусульман, отказавшихся подписывать документы.

США и НАТО активизировали свою политику на Балканах, начали проводить силовое давление, бомбардировать сербские позиции и в конце концов навязали Боснии и Герцеговине собственный вариант мирного урегулирования – Дейтонские соглашения.

Вмешиваясь в боснийский конфликт, США объявили собственной целью установление крепкого, справедливого мира при сохранении единства местности Боснии и Герцеговины. Но это – официальное заявление, а главный задачей было повышение сферы воздействия, также было надо показать эффективность и необходимость НАТО в новейших критериях. Когда основного противника – Русского Союза – не сделалось, его было надо срочно поменять набором новейших угроз и вызовов, с которыми без США и НАТО не совладать. США старались сорвать переговоры, когда их вел ЕС, чтоб все узрели – европейцы не могут совладать с конфликтом без помощи Америки. Европейские страны на сто процентов попали в фарватер американской наружной политики, а ООН (при достаточно бесхребетной политике Рф) могла лишь узаконить деяния Штатов.

В боснийском конфликте Вашингтон занял резко антисербскую позицию. С возникновением США на политической сцене Балкан давление на сербов не стало быть лишь политическим и экономическим и сделалось военным. Разрабатывались планы воздушных ударов по местности боснийских сербов. На первом шаге они должны были наноситься лишь для угнетения огневых позиций, на втором шаге планировали бомбардировать объекты инфраструктуры и снабжения. При всем этом для нанесения первого удара нужна была санкция Генерального секретаря ООН и Совета НАТО, а для следующих – лишь Совета НАТО. В особенности усилились требования бомбардировок с февраля 1994 года, опосля взрыва на рынке Меркале в Сараево. По почти всем данным, это была провокация, устроенная мусульманами, да и ЕС и НАТО ухватились за очередной повод прирастить давление на сербскую сторону.

С апреля начались бомбардировки сербских позиций. Решение о их воспринимал командующий силами ООН, а реализовывали силы НАТО, при этом это происходило без консультаций с русской стороной. Сразу не прекращались пробы мирного урегулирования конфликта. 25 апреля 1994 года была сформирована контактная группа по БиГ, в нее вошли США, Германия, Франция, Англия и Наша родина. 4 августа она предложила план, по которому сербы получали 49% местности БиГ, боснийцам и хорватам 51%, но переговоры были прерваны опосля террористического акта на рынке в Сараево, в каком были обвинены сербы. Так как ни ООН, ни ЕС не смогли достигнуть фуррора, инициативу совсем перехватили США. Под их эгидой и начался новейший шаг переговоров.

Видную роль в подготовке в проведении переговоров в Дейтоне сыграл Ричард Холбрук – заместитель муниципального секретаря США по Европе и Канаде, смогший усадить за стол переговоров Слободана Милошевича, Алию Изетбеговича и Франьо Туджмана.

С 28 февраля 1994 года США начали завлекать авиацию для борьбы с авиацией Республики Сербской и убили 5 штурмовиков, а с ноября авиация НАТО бомбардировала аэродром Удина и сербские позиции. 11 июля 1995 года боснийские сербы под управлением Ратко Младича захватили Сребницу и убили 8 тыс. мусульман. В ответ интернациональный суд по бывшей Югославии выдал ордера на арест Радована Караджича и Ратко Младича – практически обезглавив боснийских сербов.

28 августа в итоге взрыва на рынке в Сараево погибли 28 человек. По версии НАТО, виновниками были сербы. С 30 августа по 14 сентября опосля отказа сербов вывести тяжелое вооружение из района Сараево НАТО начало операцию «Продуманная сила» с применением воздушных бомбардировок объектов Республики Сербской. Ричард Холбрук 5 октября объявил о двухмесячном перемирии и начал мирные переговоры. 21 ноября было объявлено о выработке Дейтонского соглашения, подписанного в Париже 25 декабря 1995 года. Было заявлено о окончании Боснийской войны и определено современное конституционное устройство Боснии и Герцоговины. 

Источник: ng.ru