Константин Ремчуков. О намерении Азербайджана идти до конца, «агенте» Навальном, шансах Трампа и «наказании» за аппеляцию

С.Крючков― 15 часов 9 минут. Хороший денек! Меня зовут Станислав Крючков. Со мной и с вами сейчас Константин Ремчуков, основной редактор и генеральный директор «Независящей газеты». Константин Вадимович, приветствую вас!

К.Ремчуков― Хороший денек!

С.Крючков― Работает наш YouTube, главный канал «Эхо Москвы». Также идет трансляция в Yandex.Эфире. Присоединяйтесь. В дополнение к чату ждем сообщений при помощи всех наших главных мессенджеров.

Коронавирус. Удаленка для служащих 30%. Каникулы для школьников. В Кремле заявлялось о необходимости дисциплинированно относиться к происходящему. На ваш взор, перспектива второго локдауна близка?

К.Ремчуков― Близка, но не думаю, что пойдут на это. Близка в том смысле, что если количество людей, которых госпитализируются любой, а именно, в Москве возрастает и в стране в целом, то гласить, что она далека, я не буду. Про вторую волну, я так сообразил, нам все растолковали, что мы некорректно осознаем все вторую волну. Это не попросту количество людей, а те, которые повторно заразятся. Вот ты в марте болел, а позже тебя — раз! — и накрыл в осеннюю пору коронавирус. Это будет 2-ая волна.

Пока эта 1-ая, она захватывает тех, кого она не слизнула в весенне-летние месяцы. Но власти, я так понимаю, очень не желают локдаун, поэтому что экономически тяжело будет, понятно, морально-психологически тяжело потянуть. Потому нагоняют страсти, дают такие аннотации…

У нас, к слову, 50% коллектива в газете на удаленке на данный момент, даже больше, наверняка. И я говорю, что все, кто может работать издалека, даже бухгалтерия, пусть работают издалека. Другими словами в этом смысле мы тоже не заинтересованы ни в том, чтоб запираться, ни в том, чтоб наши читатели были изолированы.

Потому коллективная ответственность, мне кажется, взрослых людей. Поэтому что я верю в то, что в обществе все-же довольно много взрослых людей. Мы нередко ведем себя как юная цивилизация с признаками инфантилизма, с признаками незамедлительного желания, с признаками каприза и раздражения на взрослых, которые тебя молвят: «Пойди руки промой», либо: «Зубы чисти на ночь». И малыши постоянно так реагируют нервно. А взрослые люди вроде сами это всё делают.

Вот если мы взрослая цивилизация и понимаем ответственность друг перед другом и перед государством, поэтому что кризис не только лишь морально-психологический, экономический, да и психиатрический кризис… Я помню, в 90-е годы много было исследовательских работ, к концу 90-х годов докторы уже очухались, наши исследователи и указали, что если в латентной форме кое-где процентов 7–8 населения может с катушек, что именуется, сойти, то в критериях кризиса, вот той неопределенности, что появилась в Рф опосля распада Русского Союза, эта цифра возросла до 11–12%. Другими словами то, что в латентной форме существует как потенция какого-то срыва психиатрического, она актуализируется. 

И, мне кажется, и эта самоизоляция, и психоз по поводу того, чтоб можешь заразиться, это всё может негативно сказываться на психике людей, на здоровье другими словами.

Я, естественно, верю в то, что общество наиболее взрослое, наиболее зрелое и соображает, что не время на данный момент предъявлять претензии и гласить: «А я желаю ходить в бар. А я желаю ходить на стадион. А я желаю ходить в театр».

Хотя я был в театре на прошлой недельке в «Современнике» на премьере. «Собрание сочинений» по Гришковцу. К слову, рекомендую. Весьма не плохая, выдающаяся игра актеров. В особенности меня поразил Никита Ефремов. Я даже не знал, что он может так перевоплощаться.

Но не в этом дело. Полон зал людей, все в масках посиживали весь спектакль. Я не лицезрел ни 1-го человека, кто снял бы маску. При всем этом в рассадке нет никакой — ни шахматной дисциплины, никакой, мы посиживали плотными рядами. Ну, возможно, это премьера. И как-то люди не раздражались. Никто ни на кого не напирал, когда выходили. Обычно, понимаете, из рядов все торопятся куда-то выскочить. Тут сохраняли дистанцию.

Вот я верю в то, что взрослое общество может постоянно организовать себя так, что то, что зависит от нас, а конкретно дистанцироваться, мы делали. Поэтому что ничего наиболее надежного, чем соц дистанцирование, маски и перчатки, докторы нам предложить не могут.

С.Крючков― В этом случае локальные группы такие, как пожилые люди, 65 плюс и малыши, они могут все-же подпасть под новейшие и достаточно значительные ограничения, за рамки выведя активную часть общества?

К.Ремчуков― Да, я думаю, что с пенсионерами… им пока в таком, сослагательном наклонении молвят, что отлично было бы…

С.Крючков― Настоятельно рекомендуют.

К.Ремчуков― Воздержались, да. Видимо, возможность пережить коронавирусную заразу ниже у людей данной группы. Я сейчас кое-где прочел либо узрел: Кензо в Париже погиб, дизайнер узнаваемый от коронавируса, 81 год. А я могу представить, что у него и ресурсы были, и медицина была, но не выручили человека.

И когда диагноз ставится полностью буквально от коронавирусной инфекции, то, естественно, охото пожелать всем нашим людям старшего возраста сохраниться. А общество уже обязано помыслить, как организовать им доставку всего: лекарства, пищи некий. Есть добровольцы и волонтеры. Их нужно на данный момент активизировать с тем, чтоб пожелания людей старшего возраста оставаться дома было подкреплено организационными усилиями наиболее юный части общества.

С.Крючков― Давайте к теме Карабаха. На прошлой недельке мы гласили о нем как о конфликте, разыгрывающемся региональном. Больше недельки уже утраты, удары по городкам. Какую позицию заняла Наша родина за эту недельку? Как она с дипломатичной и прагматической точки зрения верна, на ваш взор?

К.Ремчуков― За эту недельку для меня, к примеру, что я узнал — я узнал, во-1-х, что у Азербайджана намного наиболее определенная позиция по целям данной войны.

Если недельку вспять мне чудилось, что это обстрел в рамках временами возникающих осложнений меж этими 2-мя странами на полосы Нагорного Карабаха, то за эту недельку, а именно, выступление и интервью по телеку президента Азербайджана Ильхама Алиева, я сообразил, что это война за освобождения собственных территорий, которые в течение 30 лет были оккупированы нелегально.

Тем вроде бы изменяется представление. Эта война будет идти до того времени, пока Азербайджан не высвободит свои местности, которые, с его точки зрения, нелегально оккупирует Армения. Это весьма принципиальный аспект по тому, что готовность и ресурсы, которые, возможно, были подготовлены, больше, чем могло казаться сначала.

Далее выясняется, что Турция нам противоборствует, так либо по другому, в Сирии. Турция, так либо по другому, противоборствует Рф в Ливии: они поддерживают не тех, кого поддерживаем мы. Другими словами там, где есть штатская война, турки постоянно против нас.

На данный момент турки совсем разумеется, выпадают за рамки позиции, которую озвучили участники Минской группы — это США, Франция и Наша родина, — Турция стоит домом и поддерживает открыто Азербайджан в этих усилиях. Это дает о снования Армении и иным странам гласить о том, что чуток ли не через Турцию идут какие-то боевики, которые прошли военный опыт в Сирии, они движутся сюда, на эту войну.

Это тоже весьма принципиальный фактор, поэтому что Турция на данный момент в центре конфликтов и с Евросоюзом, поэтому что мы знаем, несколько недель вспять появился конфликт меж Кипром, Грецией и Турцией по поводу того, что турки начали газоразведку либо газодобычу в спорных водах, а Кипр и Греция объявили экономическую зону по максимуму разрешенной, так что Турцию практически выжали из аква места, с чем Турки не согласились.

Но это приводит к политическим последствиям. Кипр всегда перекрывает, к примеру, режим санкций против белорусских управляющих, гласит: «Пока вы против турок не введете, мы не поддержим санкции против Белоруссии». Другими словами бенефициаром невольным обострения явились белорусские сегодняшние фавориты.

Но здесь, что принципиально. Макрон играет растущее активную роль во наружной политике. У него выборы в 22-м году. И он в пятницу на прошлой недельке, опосля нашей встречи занес законопроект, ограничивающий деятельность исламских конструктивных организаций во Франции. Его будет разглядывать парламент в январе. Но цель этого законопроекта является с исламским сепаратизмом… вот так звучит: «Ограничивать деятельность учреждений, комьюнити, ассоциаций, сообществ, которые ставят законы ислама выше штатских законов Франции».

Они этого допустить не могут, и они начинают таковой крестовый поход против религиозного исламского сепаратизма. И тут, мне кажется, тоже одна из таковых линий европейской конфронтации, в том числе, и с турками.

С.Крючков― Если о Макроне, это превентивная история либо есть настоящие предпосылки, которые принуждают работать президента Пятой республики на упреждение?

К.Ремчуков― Честно говоря гласить, естественно, есть основания. Вот за 5 лет, с 15-го года во Франции от рук террористов погибло 250 человек. Это много.

С.Крючков― Но мы же не увязываем впрямую ислам, религиозное общество и терроризм. 

К.Ремчуков― Я имею в виду, что Макрон увязывает. Быть может, так у их погибает намного больше. Это конкретно та статистика, которую они связывают с проведением каких-либо терактов: какие-то взрывы, убийства и так дальше.

Макрон сходу начал реагировать. С февраля 18-го года, другими словами за 2,5 года во Франции правительство закрыло 212 баров и ресторанов, где тусовались те, кто, им чудилось, связан с исламским терроризмом; 15 молельных домов и квартир, там, где они собирались; 11 детских домов, 43 школы.

И совершенно, разработка закона этого ведется Макроном по 15 фронтам, где они должны будут перекрыть. Базисная, секулярная задачка: на местности Франции никакие исламские законы, никакие исламские ценности не могут иметь ценность на ценностями и законами Французской республики.

Это долголетняя эволюция государственности и рождение цивилизации французской, когда преодолевались представления о первичной принадлежности к какому-то другому обществу, к примеру, что ты католик либо, к примеру, что ты бургундец. И ты становился всё больше и больше… во-1-х, ты гражданин Франции, а позже уже всё остальное.

И так как Франция числилось удачной государством в трансформации данной государственной идентичности от частности к общему знаменателю, то, мне кажется, Макрон и упорствует. Я думаю, что он проведет всю кампанию. И ему нужно противостоять французским националистам, Марин Ле Пен, если он желает их обыгрывать.

Но эта внутренняя повестка, таковая твердая риторика, мне кажется, будет сказываться и на армяно-азербайджанском конфликте, поэтому что, мне кажется, у Макрона будет больше симпатий к Армении, чем к Азербайджану.

С.Крючков― К слову, по теме Карабаха, там еще Столтенберг высказался по теме Карабаха с Турцией. И призывает к сотрудничеству с союзниками по альянсу в поиске альтернатив русским ЗРС С-400. Вот эта разность позиций меж Анкарой и Москвой в отношении Закавказья, она по данной полосы сыграет какую-то роль, на ваш взор?

К.Ремчуков― Вы понимаете, пока Наша родина показывает изумительную индифферентность к политическим намерениям тех, кто покупает у их орудие. Другими словами таковой прагматизм: продаем орудие всем, кто желает за него платить. И Ирану мы продаем орудие, и Турции мы продаем орудие. А Иран, к слову, на данный момент занимает, я так понимаю, наиболее определенную позицию в этом конфликте армяно-азербайджанском — против Турции. Поэтому что Иран не желает расширения турецкого воздействия в этом регионе. Потому, если нужно будет, они будут помогать Армении.

Так что там региональный таковой котел мощнейший. Но мы пока продаем орудие всем, кто готов платить средства.

С.Крючков― Весьма много на прошлой недельке и ранее гласили о Белоруссии. Там протест уже, на мой взор, воспринимается несколько рутинно. Это в свете того, чтоб было сказано вами о решенности судьбы Лукашенко. Какие-то доп акценты расставляет это вялотекущая история? Хотя люди выходят, массы выходят.

К.Ремчуков― Во-1-х, я так понимаю, с нынешнего денька в Белоруссии открыт процесс сбора предложений от людей и организаций по изменению Конституции. Другими словами тот процесс, что Конституцию нужно поменять, он как-то не весьма гулкий. Я просто не лицезрел в новостях у нас, обширно демонстрировали либо нет о этом. Но может хоть какой гражданин написать: «Я желаю такие-то и такие конфигурации в Конституции. Я предлагаю такие-то новейшие главы». И вот это всё будет обобщено, видимо, будет сотворен некий редакционный совет, который вынесет на обсуждение.

Так как внятности нет, кому делегируется право отбора первичного этих поступающих предложений, но запускается этот процесс конституционных конфигураций. И, мне кажется, это тоже принципиально. Невзирая на то, что мы не можем сказать, в какую сторону будут отобраны… Мы знаем, как конституционные эти комиссии могут работать односторонне.

Но, тем не наименее, процесс начал двигаться. И, как понятно, все равно же этот процесс должен будет вынесен на голосование, а в голосовании, как мы лицезреем, у работающей власти — Лукашенко и его приверженцев — не настолько не мало шансов одолеть. Потому это таковая игра непростая. Ты можешь на данной стадии поджимать собственных оппонентов, но когда в итоге некий документ будет вынесен на голосование, то те, кто с сиим не согласится, будут иметь отличные шансы проголосовать против.

А уже мухлевать будет труднее. Как я понимаю, даже чисто психологически белорусское общество прошло через это. Потому здесь нужно будет учесть компромиссы.

С.Крючков― А, на ваш взор, даже номинально Лукашенко, он готов прислушиваться к тем предложениям, которые могут быть, таковым образом, сформулированы с тем, чтоб в следующем это посодействовало ему купировать ситуацию и возвратить всё на круги своя в некоторый текущий режим?

К.Ремчуков― Я, естественно, меньше понимаю про Беларусь, чем те специалисты, которые там находятся, но, как я понимаю, мировоззрение Лукашенко не так принципиально на данный момент. Я думаю, что Лукашенко не будет управлять данной государством. И потому что он там соображает, что он не соображает, мы знаем. Но настоящее осознание он выложил перед выборами — что эта Конституция, которая есть — для 1-го человека — для него. Поэтому что он таковой превосходный, таковой умный, что в состоянии левых и правых и приватизаторов и государственников соединить, а Конституция ни в чьих руках не сумеет работать. 

Когда человек живет с таковым представлении о окружающих его людях, что все — это какие-то пигмеи, какие-то лилипуты, которые не могут воспользоваться главным законом страны, то я даже не могу о нем гласить в определениях, додумывать, что он задумывается. Вот что он задумывается, я на данный момент произнес. Он о этом произнес открыто с трибуны собственного собрания 4 августа. Все молчали, не то с экстазом, не то в школе, но по сути этот человек… Доверять, что бы он ни произнес — «Я верю в то, что ваши предложения, они улучшат политическую структуру нашего общества», — я не могу. Лукашенко у меня не пользуется доверием. Он импульсивный человек.

На данный момент воспринимает решения, как ему кажется, весьма решительные. Дает команды развернуться с балтийских портов на наши. Ну, давай разворачивайся, это можно созодать. Но в интервью Гордону намедни выборов, 3-го числа либо 2-го он еще гласил о Рф, о Путине, о порядках, которые в Рф есть, нелицеприятно.

И как такому человеку веровать? Он сейчас гласит одно… Да, он может гласить всё что угодно. Но доверия ему нет, и это самая базовая неувязка данной страны: доверие у большого количества белорусов трудоспособного возраста, юных, умных, производительных к нему отсутствует. Ах так можно выстроить жизнь в данной стране, я не понимаю, без помощи Рф. Наша родина и так помогает в астрономических масштабах.

С.Крючков― . Бюрократы на высшем уровне, начиная с Пескова, продолжая Володиным, на недельке здесь гласили о вероятных контактах Навального с ЦРУ. В Йеле обучался, в Берлине лечится. Не напрасно данную тему ворошат, для почти всех достаточно малоубедительно, выскажемся так.

К.Ремчуков― Новейших аргументов против оппозиции я издавна не слышал. Поэтому что содержательной дискуссии не ведется, а ведутся обзывалки: «печеньки госдеповские», «агент ЦРУ, наверное был завербован». По данной аналогии все, кто работает с сегодняшними чекистами, наверное были завербованы — те, кто критикует… Ты не можешь же работать плечом к плечу с чекистами — а их плотным таковым слоем от самого верха, от Путина вниз по всей власти, — означает, хоть какой, кто с ними когда-то соприкасался, он тоже является завербованным, поэтому что по другому что бы он делал рядом с ними?

Другими словами это в никуда дискуссия таковая, для самых маргинальных слоев общества, которое не представляет собой доброкачественную среду для содержательного анализа, дискуссии, рассмотрения. Естественно, с него на данный момент… У их же еще собственный жаргон, у всех чекистов. Если кого-либо задержали… Я помню, какие вещи гласили — этот юноша, которые сбежал, Эдвард Сноуден — про него гласили: с него снимают информацию, с него снимают данные, чего-то разъясняли: «Нет, мы с него не снимаем данные». Вот они мыслят этими категориями, что люди так живут и стают агентами ЦРУ.

С.Крючков― Но если мы не о маргинальных кругах будем гласить, не о маргинальной аудитории, а о лоялистах, которые довольно скептично относятся и к власти и кому же Навальному, то для их не стают ли эти выражения неким образом смешными, что ли, ставящими власть под ухмылочку некую?

К.Ремчуков― Слушайте, власти, естественно, быть комичной не нужно. Лучше пусть будет угрюмой и неразговорчивой, тогда она страшней, чем комичной. Власть перестают страшиться, когда она смешна. Да и власти стоит дорожить все-же словами, которые они молвят. Никогда ничего никто не доказывает.

Вот меня поражает даже логика, когда утверждают о том, что «нам буквально понятно, что 20 миллионов баксов издержали на белорусскую оппозицию». Ну, почему вы не гласите это до того, как что-то случилось. Если у вас есть данные, демонстрируйте — счета, переводы, кто, куда… Нет, позже задним числом: оказывается, все было понятно, вот мы говорим: за 20 миллионов начали расшатывать белорусский режим. А Навальный — агент ЦРУ. Что такое агент ЦРУ? Он действует в интересах ЦРУ. А действует ли Навальный в интересах русского народа? Ведь большущее количество русских людей считает, что он действует в их интересах. Тогда власть начинает конфликтовать с этими людьми. Хоть какой, кто поддерживает Навального, в конструкции власти, становится поддерживающим агентом ЦРУ, другими словами предателем. Не попросту «5-ая колонна», а там уже измена Родине кое-где на горизонте начинает маячить.

Вот такое сужение поля противоборства политического, которое полностью нормально для взрослого общества. Совершенно не непременно, чтоб все обожали друг дружку. И совершенно, власть, мне кажется, обязана меньше рассчитывать на то, что необходимо вот так прямо все должны друг дружке обожать. Нет, люди должны не доверят друг дружке. Это нормально — не доверять. Инспектировать друг дружку должны. Закладывать в наши все институциональные построения механизмы контроля за каждым игроком, даже оппозиционном — пожалуйста, пусть это будет. Другими словами, в принципе, сложное общество, мне кажется, быть может выстроено лишь на базе обоснованного и санкционировано вроде бы недоверия ко всем людям. Мне спокойней жить, если я не доверяю, но понимаю, что в моих руках все инструменты проверки того, что человек делает.

Потому с этими обвинениями мы так далековато от данной конструкции, которая мне нравится, и так близко к конструкции 30-х годов, когда с неприятелями всё было понятно, довольно было просто сказать, что он шпион и диверсант — и уже это бралось на веру массами. Значим мы вроде бы не растем как цивилизация в политическом смысле.

С.Крючков― А вот реакция власти в катастрофических вариантах. Поэтому что в Кремле сейчас произнесли, что смерть журналистки Иры Славиной в Нижнем Новгороде — это не вопросец Кремля. Вот вы в которых категориях анализируете произошедшее: тут для вас видится больше журналистского, людского, психического, политического, преступного?

К.Ремчуков― Я отвечу на ваш вопросец. Я находил цитату Томаса Джефферсона. Она мне когда-то попалась, я ее для себя сохранил. Он пишет так: «Свободное правительство основано не на доверии, а на внимательности. Конкретно внимательность и недоверие предписывает вводить в нашу Конституцию ограничения, умерять возможности тех, кого нам приходится наделять властью». 

Наша общая Конституция тоже верно устанавливает пределы, за которые не обязано выходить наше доверие. Потому когда идет речь о власти, лучше не гласить о доверии к человеку, а оградить его от злоупотреблений цепями Конституции. Я думаю, что я своими словами чуть-чуть Джефферсона выразил.

Мне кажется, что общество обязано идти в этом направлении, а не в направлении чувственных обвинений. Он агент ЦУР — мы ему не доверяем. Он агент КГБ — мы ему доверяем за это. Поэтому что это таковой черно-белый, обычный мир для людей с одной, ну, быть может полутора извилинами.

Другими словами вопросец не в культивировании недоверия, а в определении границ доверия, выскажемся так. Доверие обязано быть в тот момент, когда мы выбираем человека. Как мы его выбрали, он должен быть окружен всеми инструментами контроля. Поэтому что отныне мне не принципиально, доверяю я либо не доверяю, — пусть он делает всё, что он должен созодать по закону, а у нас есть действенные инструменты контроля того, что он делает, чтоб быть убежденным, что он делает это по закону.

Сейчас, что касается данной катастрофы. Непременно, это катастрофа, и она весьма огорчительна, поэтому что, она, с моей точки зрения, указывает, как по сути хрупко огромное количество юных сердец. Приходят в 6 утра, врываются в квартиру, позже принуждают при стороннем человеке одеваться. А это всего только очевидец. А позже молвят: «Да что такового? Она ведь всего только очевидец была». Ну да, вот такие способы.

А вот это огрубление снова на уровне скотства 30-х годов без соблюдения прав человека, прессинг, — мне кажется, это тревожный сигнал для страны. Поэтому что я уже гласил, что в критериях неопределенности, пандемии, ковида, безработицы, понижения доходов психика становится наиболее хрупкой. И реакции такие тоже вероятны, в том числе. Здесь и штатское негодование, я думаю было. Да и эмоциональное воспламенение человека от несправедливости, беспощадности.

И я не понимаю, почему это власть не обязана мыслить о этом, если человек был всего только в статусе очевидца, почему так нужно себя вести, а если это завершилось таковой катастрофой, никто не должен отвечать? Это обязано, на мой взор, стать предметом разбора. Следственный комитет должен разбираться, не довели ли таковым поведением пацанским до самоубийства человека.

С.Крючков― При этом история, хотя она и взрывная, никак не неповторимая, поэтому что длится то здесь, то там. Яну Топоркову, допустим, Краснодарский край, издание «Регион online», тоже статус очевидца, тоже вывозят следователи в иной регион, в Черкесск. То эта стилистика достаточно широкая.

Константин Вадимович, еще одна история, мировоззрение о которой желал бы выяснить. Историк Юрий Дмитриев. Вот эта цепочка: оправдание, 3,5 года; потом ужесточение приговора практически в 4 раза. Зная контекст данной истории, мы из данной конструкции, которая вырисовалась в Верховном суде Карелии, ыы себе какие выводы можем создать?

К.Ремчуков― Я думаю, большущему количеству людей, которые судятся с властью, получают некий приговор, а позже юристы их выходят и молвят: «Мы обжалуем на данный момент это решение», подали сигнал: «Вы недовольны, получили, условно говоря, 8 лет либо 4 года, либо 5 — ну, получите 15, получите 13».

Если за рамками личной судьбы Дмитриева разглядывать, я это воспринял сходу и совершенно точно сигнал всему адвокатскому обществу: «Вы не будете мириться с нашими приговорами и будете подавать апелляции? Отлично, подавайте. Но тогда не удивляйтесь, что ваши подзащитные получат в 3 раза больше и умрут в этих кутузках». Другими словами такое массивное давление, как мне кажется, судебно-полицейской машинки на людей, на адвокатов, на всех, кто противоборствует государству. 

С.Крючков― В большей степени конкретно на адвокатскую среду, не на самих активистов, ученых и так далее.

К.Ремчуков― Адвокатам это сигнал, что «вы не рыпайтесь», а сидеть-то будут их подзащитные, активисты. Потому активисты — это 1-ые жертвы. Но они весьма изредка выступают, их же изолируют от микрофона. Мы лицезреем, что почаще всего, когда происходят любые резонансные дела, то у нас звездами информационного поля стают конкретно юристы. И адвокатам кажется, что на данный момент они здесь стремительно всё в процессе общественной броской полемики всё отсудят вспять. Нет, им проявили, как это быть может.

С.Крючков― Вот юзер John Smith Junior у нас в чате YouTube гласит: «Да что здесь вокруг да около ходить? Это можно найти достаточно верно как запугивание со стороны страны, квалифицировать этот как муниципальный терроризм». Наверняка, достаточно агрессивно, но, тем не наименее.

Константин Ремчуков, основной редактор и генеральный директор «Независящей газеты». В США желаю перенестись. Коронавирус станет невольным союзником Дональда Трампа за 30 дней до американских выборов?

К.Ремчуков― Почему Дональда Трампа?

С.Крючков― Ну, поэтому что, смотрите, состоялись дебаты, и как-то риторика Байдена на фоне его госпитализации, на фоне его заболевания на данный момент как-то поумерится, наверняка. Уже были сообщения, что снимают рекламу, атакующую Трампа.

К.Ремчуков― Сейчас Wall Street Journal — на данный момент перед эфиром я глядел — они молвят о том, что сейчас могут выписать Трампа из поликлиники. Другими словами у него, быть может, даже легкая форма.

Нет, я не думаю, что ковид и нрав борьбы до таковой степени соединены. Поэтому что, во-1-х, дебаты… Америка поеделена, скажем, практически 50 не 50. А неопределившихся мало, при этом в определенных штатах. Просто я лично как человек, наблюдающий за американской политикой, в первый раз узрел, как смысл дебатов — борьба за эти 3–4% неопределившихся американских избирателей. Вот этот трэш должны были слушать все: и америкосы и все на свете, кто глядел эти дебаты. Но борьба шла конкретно за эти 3–4%, за те несколько легчайших гирек, которые, при этом даже не в целом в Америке — там в штате Калифорния на фиг это, Трамп его проигрывает; штат Нью-Йорк его не интересует, он там проигрывает, — а конкретно за те штаты, где коллегия выборщиков может дозволить ему переизбраться президентом в очередной раз.

Потому с политтехнологической точки зрения это был очень увлекательный… я не помню даже, когда в крайний раз было, чтоб интересы, манеры, ожидания главный части публики, которая обусловилась, совершенно не учитывались. Учитывалось конкретно то, что, скорей всего, campaign manager Трампа произнесли: «Слушай, эти люди, им нужен решительный… Не даешь договорить ему, перебиваешь, чтоб он поплыл, чтоб он смотрелся куколкой этот Байден, чтоб его лицо не выражало никакой эмоции. Ты должен вести туда».

А тому тоже… Он, во-1-х, и сам по нраву Байден парень-то тертый в южноамериканском истеблишмента, за слово в кармашек не лезет. Потому я бы эти дебаты не делал таковыми уж прямо совершенно беспримерными. С иной стороны, я вчера глядел и позавчера аналитические программки южноамериканские. Я поразился, как в один глас демократические, либеральные каналы, которые за Байдена, как много профессионалов советуют Байдену больше не участвовать ни в которых дебатах, поэтому что они соображают, что, скорей всего, конкретно эта разработка, которой управлялся Трамп, приведет к тому, что за две остальных итерации дебатов он просто склонит на свою сторону тех колеблющихся.

Я не слышал ни 1-го на Fox News, кто бы произнес: «Нет, давайте больше не проводить никаких дебатов». Но на все каналах — CNN, MSNBC, ВВС и так дальше — я слышал рекомендацию: «И ни при каких обстоятельствах Байден не должен идти». Означает, во-1-х, это косвенно все-же гласит о том, что стратегия Трамп на дебаты была довольно выигрышной.

Во-2-х — возвращаюсь к вашему вопросцу — Трампу нужно показаться, поэтому что 7 числа он представляет собственного кандидата в Верховный трибунал. Он должен это создать. Для него это принципиально. И за недельку, наверняка, до выборов — там будет 4 либо 5 дней, сенатский комитет произнес, будут задавать ей вопросцы, дискуссировать ее кандидатуру, как она будет голосовать за то либо за это, — будут всячески ее потрошить, — а за недельку до выборов президентских типо сенат должен к этому моменту консолидировать большая часть, чтоб выбрать члена Верховного суда. Другими словами для их эта программка является очень принципиальной. Трамп должен быть на жеребце, чтоб не завалить этот процесс.

С.Крючков― А вот позиция тех, кто уже обусловился, она в связи с сиим трэшем, происходящем на дебатах, как вы называли, она может поколебаться, либо она так устойчива, что всё?

К.Ремчуков― Базисный ядерный электорат, он непоколебим. Сейчас вопросец, вот что Трампа всё время тревожит, — он гласит: «Я не против голосования по почте, если бюллетень затребован». Другими словами, условно говоря, если вы, Стас, связываетесь с Избирательной комиссией и гласите: «Пришлите мне, пожалуйста, мой бюллетень, я по почте проголосую». Он гласит: «Тут всё нормально. Комиссия присылает для вас — вы выслали по почте».

Трамп против того, на чем настаивают демократы: рассылать бюллетени всем, независимо от того, просит человек прислать этот бюллетень политически не просит. А позже он приводит примеры в Нью-Джерси в главном, Трамп, из крайних выборов в штате Нью-Йорк, где отыскали в канаве из сумки почтальона эти бюллетени, которые люди проголосовали. Их выкинули в канаву. За кого там палочки были: за этого, за этого…? 

Другими словами он считает, что демократы готовят феноменальную подделку, поэтому что они наводнят страну бюллетенями, которые не запросили избиратели, которые неясно, как будут высылаться, как будут считаться, будут ли они доходить вспять до избирательных комиссий, никто никогда не установит.

И вот тут на данный момент для него это важнейшая вещь. А так ядерный электорат Трампа, повторяю, он наиболее дисциплинирован, он живет в тех штатах и занят в таковых работах, которые не подразумевают весьма большенный мобильности, другими словами они там дома, собрались, проголосовали — позже пойдут пиво пить и глядеть южноамериканский футбол.

А либеральный электорат Лос-Анджелеса, Калифорнии либо, допустим, Нью-Йорка, они наиболее мобильны, они наименее укоренены. Где они повстречают это утро, как они проголосуют, чем будут заниматься, наименее понятно. Другими словами полностью может быть, что их дисциплина явки на участки будет низкая.

Конкретно потому на данный момент демократы развернули целую кампанию за преждевременное голосование. Есть голосование по почте, а есть преждевременное. Демократы просто прогуливаются и всем молвят, приходят в комьюнити и молвят: «Идите сейчас, берите, голосуйте. Просто, чтоб не оставлять на 3 ноября эти настроения антитрамповские. Идите и голосуйте на данный момент».

С.Крючков― Желал бы еще спросить о том, как это откликнется в Москве, каким образом выборы южноамериканские с нами соединены, и как мы это всё увязываем?

Здесь Лавров сейчас заявил, что контракт о СНВ умрет из-за неприемлемых критерий со стороны США. Ну, понятно, они желают привлечь китайцев. Но 5 февраля уже опосля выборов срок деяния до говора исходит.

На ваш взор, зависимо от того, кто одолеет, эта линия каким-то образом будет участвовать во внешнеполитической активности новейшей администрации, будь то новенькая администрация Трампа, будь то новенькая администрация Байдена?

К.Ремчуков― Как бы южноамериканская администрация соображает значимость СНВ. Но у их весьма много остальных дел и заморочек. И они не могут довести до мозга. Поэтому что, в принципе, они бы желали продлить этот контракт. Но, с иной стороны, из всех же договоров все выходили. И контракт о противоракетной обороне, который, фактически, являлся главным, даже не СНВ-3. На мой взор, понимаю, что есть «головастики» военные, которым кажется, что СНВ-3 самый основной. Нет, как контракт ПРО, краеугольный гранит того, что ты не можешь наглухо защититься от противника возможного, то ты уязвим. Как лишь ты вышел, как Буш-младший вышел из него, — всё, они могут создавать любые систему, которые дозволят защититься конкретно от Рф. Наша родина пошла по пути: «Ах, так! Мы сделаем такую систему, — то, чем Путин любит понтоваться, — что мы такую ракету изобрели, которой плевать на все ваши противоракетную защиту: она вас поразит».

И в этих критериях СНВ-3 — это вопросец гонки вооружений только. Гонка вооружений, истощение ресурсов, инфляция, обеднение населения, кризис экономики и так дальше. Всё, что угодно быть может. Гона вооружений ни к чему отличному не приводит. Но без Китая, вправду, все это теряет смысл. Китай быстрей всех выходит из кризиса. У их V-образная системы — помните, мы отрисовывали? — у чисто в V: свалились вниз, как могли, на данный момент идут ввысь. Они довольны, китайцы. Си Цзиньпин гласит о том, что «нужно трактовать это всё совершенно точно как победу нашего социализма с нашими специфичным китайским лицом». И они ощущают, что у их возникает больше оснований быть геополитическим игроком большого уровня.

Потому Китай ни с кем ни о чем не договаривается, они решают свои задачки. У их биржа начала расти. За две недельки неплохой рост Шанхайская фондовая биржа показала, по-моему, 14%. А всего с начала год — 5%. Это для фондового индекса неплохой показатель.

Китай подтвердил, что они триллион баксов в собственный «Шелковый путь» вкладывают. И это будет основная геополитическая сеть, в которую они будут затягивать все. А америкосы пусть занимаются своими…

А Наша родина — я подтвержу свою идея предшествующего эфира — мне кажется, не рассчитывает ни на какое улучшение отношений ни с Америкой, а именно, ни с Западной Европой совершенно, и с Западом в целом. Готовится жить в режиме конфронтации со всеми и вероятном усилении санкций в течение почти всех лет. Отсюда будут вытекать и все наши геополитические решения, которые всё меньше будут ориентироваться на то, что произнесет Запад по этому поводу.

С.Крючков― И в этом смысле слова Лаврова — это он так разводит руками.

Как слов о книжках недельки по советы Константина Ремчукова под занавес программки.

К.Ремчуков― Одна книжка именуется: Александр Филькин. «Надпись на Евангелии». Весьма не плохая книжка мемуаров наших военнопленных в Стране восходящего солнца опосля русско-японской войны 1904–1905 года. Весьма достойные внимания дневниковые записи, как они жили. Как, когда сказали о том, что Портсмутский мир заключен, разрешили офицерам кортики носить в плену

Это весьма любопытно. С большенный любовью собрана вся эта фактура. Вот это «На приеме у Сталина» — то, что я гласил — книжка тетради и журнальчики всех приемов, которые вел Сталин у себя в кабинете. Вот то, что я гласил: «22 июня. Молотов: Вход — в 5-45. Выход — в 12-05; Берия: 5-45, выход — в 9-20. Тимошенко: 5-25…». И так любой денек все тетради приема у Сталина в кремлевском кабинете.

Еще одна книжка — это я продолжаю, наверняка, свое исследование роли евреев в австрийском культурном ренессансе. Коля отпрыск мне привозит из Швейцарии. The Jews Of Vienna In The Age Of Franz Joseph. Весьма любопытно, как освобождение евреев в Австрии — как не стали их тыркать, разрешили заниматься либеральными профессиями — и как это придало импульс тому, как и музыка и арт-деко, и философы, экономисты, и венская школа, самая возлюбленная мной школы мысли.

С.Крючков― Спасибо огромное, Константин Вадимович. Сейчас гостем программки «Индивидуально ваш» был Константин Ремчуков, основной редактор и генеральный директор «Независящей газеты».

Источник: ng.ru