Константин Ремчуков: Путин не захотит повторять политическую судьбу Лукашенко, «пересидевшего» во власти
С.Крючков― 15 часов и 6 минут в Москве. Меня зовут Станислав Крючков. Со мной и с вами сейчас Константин Ремчуков, основной редактор и генеральный директор «Независящей газеты». Константин Вадимович, приветствую вас!
К.Ремчуков― Хороший денек!
С.Крючков― Уже идет трансляция на основном канале «Эхо Москвы» в YouTube, в Yandex.Эфире. Присоединяйтесь, интенсивно подписывайтесь на наши ресурсы, если еще по каким-то причинам этого не сделали. Также к дополнению чата в YouTube, ждем сообщений при помощи главных мессенджеров, привязанных к номеру: +7 985 970 45 45.
Константин Вадимович, здесь США, финансовая разведка заявляет, что подозрительные транзакции русских предпринимателей и людей, которых именуют приближенными Путина либо входящими в круг его доверителей, попали в поле зрения разведки Минфина.
Соц ответственность бизнеса, национализация элит, бессребреники во власти — и тут транзакции если не для отмывания средств, то как минимум для ухода от санкций. Здесь есть чему опешиться либо издавна уже хватит о этом гласить, в розовых облаках витать, так было так постоянно будет?
К.Ремчуков― Во-1-х, когда санкции вводили, то было верно обозначено, включая выделение денежных ресурсов, необходимость готовить отчеты о близком круге, как они называли, к Путину, тех, кто вошли в санкционный перечень с тем, чтоб предоставлять доклады на постоянной базе президенту о том, чем занимаются эти люди, которые вошли в санкционный перечень.
Так что ничего необычного нет, что эта бюрократическая машинка южноамериканская работает в согласовании с мандатом. Буквально так же, к слову, тогда они получили мандат на отслеживание воздействия Рф на политические процессы в странах Запада, на финансирование политических проектов, на финансирование публикаций в разных ресурсах. Это тоже ведется, и всё, что подозрительно, можно сюда запихивать.
Я не так давно читал, к слову, недельки две-три вспять — доклады готовят и комитеты различные южноамериканского конгресса — доклад о подозрительных транзакция и покупках произведений искусства. По-моему, это был Ротенберг. В том смысле, что они молвят, что вот картина была куплена, вот такой-то посредник, откуда пришли средства, что же это все-таки за счет. Другими словами ведется практически весьма глубочайшая, как финансовая система дозволяет в собственной прозрачности, отслеживание всех транзакций, которые, так как там всё на оффшорах и можно лишь догадки выдвигать, атрибутировать это тем либо другим лицам, сравнивая, что «помните, с этого счета оплачивалась покупка той либо другой квартиры на таком-то аукционе, позже мы лицезрели эту картину либо информацию о том, что она поступила в такую-то галерею, за сиим стоял такой-то, сейчас снова была совершена транзакция».
Другими словами в этом смысле для меня ничего необычного нет. Ровно как и ваш крайний вопросец: уход от санкций, попытка уйти от санкций. Там, где это может быть, это обычное состояние людей уходит от ограничений. Фактически, так строится цивилизация. Вводятся ограничения, и способные ребята отыскивают метод их обойти.
С.Крючков― Другими словами бизнес и ничего личного. Работаем и отыскиваем способности.
К.Ремчуков― Да, естественно.
С.Крючков― Еще одна история прошлой недельки. Трехдневное голосование, видимо, распространят и на наиблежайшие выборы в Муниципальную думу. Всё, сейчас с сиим живем? Исходя из убеждений власти схема на прошлом триедином деньке голосования себя оправдала, на ваш взор?
К.Ремчуков― Я считаю, что да. Я лично категорически против данной нам схемы, поэтому что, на мой взор, она подрывает базы прозрачности и достоверности в подсчете голосов, так как у наблюдателей нет настоящих способностей надзирать волеизъявление, которое осуществляется в те подготовительные деньки до голосования.
Необычным образом по экспертной оценке чуток ли не 100% голосующих досрочно голосует за власть либо за представителей власти. И, скорей всего, это метод, который, всем кажется, весьма успешно выдуман для того, чтоб обеспечить победу. Формально да, но легитимность подрывается, а легитимность является главным фактором стабильности. Не сам факт голосования, а конкретно признание обществом этого голосования как справедливого, добросовестного и прозрачного. Вот легитимность тут коренится.
С.Крючков― В этом смысле сейчас благополучно вступили в должности переизбранные губернаторы. Их легитимности на грядущий срок что-то грозит?
К.Ремчуков― Снова говорю, что легитимность проявляется в самых различных эпизодах политической жизни. Выборы законны либо нет — это один вопросец. Способность управляющего решать задачи людей на подведомственной местности буквально также могут подрывать либо, напротив, усиливать легитимность.
Если взять историю населения земли, то на большей части истории населения земли никаких выборов управляющих стран не было. Но до того времени пока судари решали задачи людей, они были законными. Как появлялись задачи у этих государей с элитой либо нардом конкретно в решении их заморочек, ублажении их потребностей, они свергались, их убивали, травили и приходили новейшие люди.
Так что сама по для себя легитимность в различные эры, мне кажется, питается разными представлениями более оживленной части общества. На нынешний момент, мне кажется, наиболее оживленная часть общества, под которой я понимаю людей, которые заняты в более прогрессивных отраслях экономики, которые делают огромную часть валового продукта — это я делаю кивок в сторону материализма, чтоб выделить материалистическую базу, а не произвольную базу именовать кого-либо наиболее прогрессивным, — итак вот, с моей точки зрения, сейчас для данной нам более прогрессивной части общества, создающей значительную часть публичного продукта, к легитимности относится прозрачность, понятность, справедливость доступа к выборам, подсчет голосов и так дальше — вот это является основным моментом. Пока власть может задерживать ситуацию за счет ресурсов, которые у него есть, но эта власть не становится наиболее устойчивой, выскажемся так.
С.Крючков― Но ведь не принимать во внимание то, что эти слои населения пассионарные, которые делают эту часть публичного продукта, начинают в данной нам легитимности неким образом больше и больше колебаться, власть не может не учесть этого фактора.
К.Ремчуков― Она учитывает. Но философия работающей власти, как я понимаю, состоит в последующем. Вы захватываете некий актив (власть — это тоже актив) и позже всеми силами удерживаете. Одолевают те, кто в состоянии изворотливо, цепок, неустанно, невзирая на перепады настроения, желание хлопнуть дверью, плюнуть и уйти, сказать: «Всё, уплываю в свою деревню», все-же задерживают. Вот те люди, которые владеют психической устойчивостью и способность задерживать обретенное, они являются вроде бы чемпионами денька. И с данной нам точки зрения на данный момент во власти Путину, у которого с психикой всё нормально и он в хоть какой ситуации гласит: «Давайте мыслить, как мы будем это задерживать».
Если обменяется управляющий либо этот утомится, то могут начинаться шатания. Мы помним, как Медведев реагировал на массовые выступления в Москве в 11-м, 12-м году Сходу начались какие-то конфигурации в законодательстве, уменьшение требований к политическим партиям и так дальше. Правоохранительные органы получила указание никого не лупить, не колошматить. Как людей не лупят, они наиболее стремятся выйти и показать себя.
Потому снова говорю, что пока у власти есть ресурс и воля задерживать это, им кажется, что за счет использования силовиков и включения всех остальных инструментов власти они сумеют.
Мы на данный момент лицезреем по Белоруссии: отдать десант информационный; изменение структуры новостей, конфигурации нрава встреч Лукашенко: то он встречался с автоматом, то в бронежилете в главном с мужиками военного типа, на данный момент он приезжает к дамам и им что-то гласит, большим планом дам демонстрируют, другими словами вроде бы иной люд, коренной люд белорусский, демонстрируют, что он совместно со своим президентом. Но это ведь не автоматическое поведение людей. Это организационные усилия. Эти организационные усилия воли оказались в Москве, не в Минске.
Лукашенко растерялся. Он начал обзывать люд, он начал угрожать. Он даже отпрыска собственного принудил взять автомат, не думая о том, как ему в школу идти к сиим ребятам, против кого он с автоматом вышел, в кого он готов стрелять — мальчишка бедный Коля.
А Кремль показал выдержку, произнес: «Хорошо, разберемся позднее. На данный момент необходимо стабилизировать ситуацию». Естественно, не все тоже гладко. Поэтому что заявление Нарышкина о том, что 20 миллионов баксов издержали западные спецслужбы на то, чтоб расшатать ситуацию, оно страшно смешно, поэтому что это что за стабильность режима, когда 20 миллионов баксов — это стоимость неплохой дачи на Рублевке — в состоянии 26 лет такового премиального правления диктаторского пошатнуть. Это примеры того, что Москве было надо нежданного вмешиваться, и решили: «Ну, кому у нас на данный момент доверие будет? Ну, давайте, кто там у нас за наружными делами смотрит? Давай, Нарышкин, скажи чего-нибудь». Он произнес такую неудачную совсем вещь. 20 миллионов — это вмешательство, 1,5 млрд реструктуризация кредита — это не вмешательство, это возможность отдать самому белорусскому народу что-то избрать. Эти главные логические противоречия, они были приметны.
Я когда готовился к нынешнему эфиру — задумывался, что вы спросите меня, извините, что мы сходу перебежали к данной нам белоруской теме…
С.Крючков― Оно как-то естественно происходит.
К.Ремчуков― Я вывод себе таковой сделал — что уровень политического, организационного лидерства белорусского протеста оказался значительно ниже либо слабее силы самого протеста. Это излишний раз обосновывает о естественную природу протеста, поэтому что он оказался посильнее.
И с одной стороны, из-за того, что лидерство оказалось таковым слабеньким, это позволило Кремлю перехватить инициативу и поставить геополитические суждения в базу всех принимаемых сейчас решений.
С иной стороны, такое общее, достоверное, аутентичное негодование действиям Лукашенко — это, непременно, политическая действительность. И с данной нам реальностью нужно будет считаться всем: и Кремлю и Минску, и Западу, к слову.
И, выходит, что у нас за эти две недельки вышло изменение ценностей в действиях Москвы в отношении Минска. На нынешний момент это упаковать настроения применимое для главный массы белорусов, которые склонны к компромиссам, в политические формы законсервировать ситуацию в угоду своим геополитическим интересам.
Совсем разумеется, что доминирующая в Совете сохранности Рф позиция, что Белоруссия — это сейчас плацдарм противоборства Рф всему Западу и непосредственно Польше и Литве ровно, как и 400 годов назад, это долгая история. И, мне кажется, буквально так же ясно Кремлю, что Лукашенко — это не компромиссная фигура. Другими словами если на данный момент нужна компромиссная фигура, чтоб это расколотое общество как-то соединить и продолжать задерживать в сфере собственного воздействия в геополитическом противоборстве с Западом, то Лукашенко эту функцию выполнить не может, потому я думаю, что политические деньки его сочтены.
С иной стороны, вы помните, русским журналистам, когда он гласил, он произнес: «Быть может я пересидел». Мне кажется, это весьма главная фраза ошеломленного автократического фаворита, которая не могла не быть услышанной Путиным. Вот оказаться в 24-м году с сиим чувством «Может, я пересидел», если я желаю снова переизбираться, для меня, по последней мере, ясно, что на данный момент ускоренным темпом начнет реформироваться наша политическая система в согласовании с тем политическим сигналом, который был заложен в Конституцию.
С.Крючков― Снутри Рф.
К.Ремчуков― Да, снутри Рф. Поэтому что Путин не желает оказаться… Да, естественно, его выдвинут, да, естественно, семидневное голосование, десятидневное можно в Рф провести, и он получит разыскиваемые числа. Но на последующей денек эти разыскиваемые числа никто не признает. И даже Лукашенко обязан был сказать: «Быть может я пересидел». А ему в голову такое не приходило.
Потому, мне кажется, это весьма принципиальный триггер для принятия решения, что Путин будет находить другое пространство себе в политической системе Рф со всеми наивысшими гарантиями для него и его близких, его товарищей. И при всем этом начинать стремительно реформировать Совет Федерации, стремительно додумывать, докручивать Госсовет со всеми его функциями. Поточнее осознавать — и, я думаю, Кириенко уже осознает: вот эти выборы, которые состоялись в этом году, кроме текущего смысл это был смысл сделать предпосылки для тех партий, которые получили свое консульство в региональных заксобраниях, выдвигаться партиям на выборах последующего года.
Помните, Борис Немцов из-за того, что он был в Ярославской облдуме давало возможность партии идти на выборы…
С.Крючков― Да, это принципиальный задел.
К.Ремчуков― Поэт, я думаю, это было сверхзадачей. Ее не педалировали, о ней много не гласили, но по сути стояла задачка продвинуть в различные закособрания люди от разных партий: «Новейшие люди» либо Бориса Титова «Партия Роста» так, чтоб они приняли роли в выборах. Если ситуация будет трактовать необходимость изменение политической конфигурации в Гос думе — к примеру, какую-то партию слить, которая существует, а, быть может, две, новейших потянуть, чтоб миру показать новейшую политическую витрину представителей власти в Рф, — то это будут созодать.
Вот, я думаю, Минск принуждает в Москве мыслить о наиболее надежных, чем голосование инструментах сохранения власти.
С.Крючков― К тому, о чем задумываются в Москве, мы еще вернемся. А вот все-же хотелось с Лукашенко чуть-чуть разобраться. Вы у себя в одной из публикацияй в «Независящей газете» пишите, что он утратил веру в свою политическую исключительность. И, с иной стороны, на данный момент гласите, что практически деньки его политические в неком смысле уже можно считать сочтенными. А для сторон диалога, для диалога с оппозицией — упаковывай ее, не упаковывай, как вы гласите — кем он является сейчас? Для диалога с Россией и для диалога с Европой, которая по факт, вот мы лицезреем, на данный момент, у их серьезно пробуксовывает.
К.Ремчуков― Для этих целей, я произнес, он непригоден, поэтому что он не в состоянии делать роль компромиссной фигура, которая может всех устроить. Поэтому что он сходу признал, что противостоят ему «крысы», и что их можно лупить, их можно насиловать, можно поступать как для тебя завершится.
Потому в этом смысле с ним соглашение неосуществим. Потому он на данный момент представляет ординарную такую силу для Кремля, которая НРЗБ держит политическую жизнь в Белоруссии от скатывания в некое наиболее активное поле штатского противоборства с многомиллионными протестами.
При этом Москва же не знала, как пойдет дела. Ведь то, что я говорю — уровень политического, организационного лидерства слабее протеста оказался, гласит о том, что не пользовались они моментом. Довольно было перейти одному батальону ОМОН в городке на сторону протестующих — ситуация конструктивно поменялась. Но для ́того нужно, чтоб кто-то задумывался в этих категориях. Таковых людей не было. Там, видимо, искренний аутентичный протест выводил людей на улицы, а вот этих замышляющих нет.
Потому на данный момент он просто фигура на эти несколько месяцев, чтоб как-то задерживать… Никого мы предложить не можем. Механизма, чтоб можно было кого-либо предложить нет, не считая 1-го: Лукашенко захворал и передал свои функции… кому он там может передать — премьер-министру, наверняка. Так, по Конституции у их. Тогда и он бы был НРЗБ. Но пока Лукашенко делает эти вещи. Он комфортен на данный момент, поэтому что он слабенький фаворит для Рф.
Снова говорю, основным игроком на данный момент Англии является Русская Федерация, решая свои геополитические задачки, но в этот момент и денежные. Поэтому что по сути что такое реконструировать на 1.5 млрд баксов, из которых деньги пойдут, допустим, в уплату долга «Газпрома». «Газпром», как ни крути, компания, которая имеет акционеров. Акционеры — немцы, голландцы, российские — суровые люди. Почему они не должны получить от Белоруссии 350 миллионов средств, которые могут пойти на дивиденды?
А Русское правительство, которое дает — это все мы. Мы наименее организованы, чем акционеры «Газпрома». Потому когда решается вопросец о помощи кому-то, чтоб в первую голову средства ушли некий компании, а все общество является вроде бы гарантом этого, то россияне стали в целом беднее на 1,5 млрд, поэтому что этих средств мы, скорей всего, не увидим, а те, кому в первоочередном порядке пойдут выплаты, они станут богаче. Ну, быть может, какая-то часть россиянам достанется, если там были какие-то долги, которые пойдут в бюджет Русской Федерации.
Но в целом, снова говорю, если ранее Лукашенко имел переговорную позиции с элементами шантажа: «Вот как! Вы настаиваете на этих выплатах, — он же не признавал эти долги, — тогда давайте увеличим стоимость на прокачку, на транзитные цены», — то на данный момент он молчит, он воспринимает. Наиболее того, я так сообразил, что включили больше, поэтому что в 1-ые деньки начала беспорядков он на публике называл цифру 1 млрд.
С.Крючков― К слову, беспорядками-то, фактически, не именуется то, что происходит. Конкретно мирные протесты.
К.Ремчуков― Это с нашей… Нет, я имею в виду, когда он о этом гласил. Я просто помню эти кадры в кабинете, когда он всё время докладывал о том, что он гласил с Путиным. Итак вот, когда он докладывал, что он гласил с Путиным в 1-ые деньки опосля протеста, то он называл цифру млрд. Видимо, наши решили, чтоб решить за счет нашего бюджета, эти средства реструктуризировать, решить ряд заморочек и прирастили этот долг до 1,5 млрд с тем, чтоб расплатиться по кредиторам русским, которые в неприятном случае от Лукашенко не получали средства. А у него нет оппозиции противостоять этому.
С.Крючков― Константин Вадимович, а вот этот временной период, переходный либо как угодно, когда Лукашенко остается таковой комфортной фигурой, он, на ваш взор, как может растянуться.
К.Ремчуков― Давайте поглядим. Я желаю, чтоб какие-нибудь белорусские специалисты поведали нам про то, что Лукашенко еще до выборов произнес, что «я могу уступить эту власть, — смысл таковой был, — что вы, белорусы, с таковой Конституцией не можете жить с иными фаворитом», — 1-ый тезис был. 2-ой: «Никто под эту Конституцию не сумеет управлять и вы не можете защититься ни от левых, ни от правых, ни от приватизаторов, ни от кого. Лишь я». Тогда и он был таковой бодренький юноша и произнес, что давайте изменим Конституцию. Имелось ввиду, как я осознавал из контекста, таковым образом, что бы отыскать самому Лукашенко пространство в этом белорусском государстве, а президентскую власть значительно ослабить, создать ее декоративной.
Тогда и выходит, что мы на данный момент изменим Конституцию, президент новейший Белоруссии — хоть Тихановская, хоть кто — будут декоративными людьми, а премьер-министра и та новенькая должность, которую для себя присмотрел гражданин Лукашенко, они будут наиболее влиятельными.
С.Крючков― Константин Ремчуков, основной редактор и генеральный директор «Независящей газеты». Гласили о ситуации белорусского ли транзита либо как это ни назови. И упомянули о таковой фигуре как Тихановская. Сейчас она провела неформальный завтрак в Брюсселе. Другими словами она принимается западными партнерами. В этом смысле не упускаем мы инициативу в этом диалоге? Поэтому что, фактически, мы ни с одной из символических фигур белорусского протеста диалога, во всяком случае в общественном поле, не ведем.
К.Ремчуков― Ну, что означает, упускаем? Как как будто бы желали с ней… Если б желали, я думаю, отыскали бы контакты. Тем наиболее, что, как я понимаю, люди Тихановской находили контакт, правда, позже, чем Кремлю показалось нужно, с Кремлем по поводу, в том числе, и как урегулировать эти дела. Кремль, видимо, принял свою стратегию.
И я желаю сказать, в этом случае, смотрите, Гуайдо же тоже воспринимали из Венесуэлы. Евросоюз признал, большущее количество, 10-ки государств его в качестве президента Венесуэлы. Но если кто-то держит определенную власть, то эти признания носят символический нрав.
Снова говорю, в этом случае весьма принципиальна просто нервная система, психика, желание задерживать и биться за тот ресурс, который у тебя есть. Потому с Тихановской наши, судя по всему, дела иметь не будут. И потому, я так понимаю, никто с ней не ведет взаимодействие. А ее инициативы… ну, ей тоже же нужно какую-то информационную поддерживать повестку.
Потому, я думаю, на данный момент просто нарабатывается же Западом тоже стратегия в отношении Белоруссию. Уже сейчас звучали призывы о помощи экономике Белоруссии. На денька произносились слова типа «плана Маршала», который Белоруссия обязана получить. А мы знаем, что это таковая всеохватывающая инвестиционно-технологическая опека страны, как в случае с постсоциалистической Польши. Там списалось, по-моему, половина муниципального долга Польши, и облегчилась выплата иной половины с тем, чтоб облегчить условия восстановления. Другими словами полностью может быть готовятся просто определенные планы, если вдруг что-то в Белоруссии пойдет не так, и она начнет выскальзывать из рук Москвы. Но я в этом очень сомневаюсь. По последней мере, пока Путин есть, этот геополитический плацдарм исторического масштаба и дать его Вильнюсу и Варшаве — Москва при Путине не будет созодать этого. Потому в этом смысле можно гласить о ограниченном суверенитете белорусского народа на выбор собственного пути.
С.Крючков― И даже эти сотки тыщ… ну, 10-ки тыщ людей, выходящих…
К.Ремчуков― Естественно, нет. Это нет. Даже если было бы половина на одну вторую, то Москва бы заняла позицию половины, так как у Москвы контракт конкретно в военной части, что конкретно, если будет наружное некое давление, тогда Москва оказывает военную помощь… Это как 81-й год, когда в Польшу Ярузельский пришел. Это откладывание решения вопросца на некий период времени. Ну, на 10 лет, на 8, на 7… с интернированием протестующих. В Польше же так было во времена «Солидарности».
Но все равно это не длительная стратегия. Длительная стратегия — это все-же поддержка того, что считается справедливым — вот в первой части что я гласил. Справедливым являются добросовестные, справедливые выборы с прозрачным и понятным подсчетом голосов. Этот итог будет принят. Наши считают, что хоть какой итог, которого достигают протестующие, он, так либо по другому, связан со сценариями «цветной революции». Просто разбудите ночкой хоть какого во власти нашей политической и силовой, они для тебя произнесут: «Если одолел не работающий, президент, это означает — «цветная революция».
С.Крючков― Ничего не изменяется в картине мира.
К.Ремчуков― Чем она обязана изменяться? Какими факторами и обстоятельствами, какими зависимостями? Москва за эти годы санкций в значимой степени стала наименее зависимой от Запада. На данный момент остается лишь газ и нефть. Вот решительные деяния, допустим, Запада, как подталкивают его к каким-то санкциям, типа давайте от SWIFT отключим, нефть перестанем закупать и газ. Условно говоря, сами себя накажем по стоимости, но накажем Россию. Ну что, неуж-то Наша родина куда-то пропадет? Нет. Произойдет мобилизационная экономика военного типа. Начнут перестраиваться, сократится потребление у главный массы, нарастут коллективные формы существования как в военное время.
Чем плохо хоть какой ухудшение ситуации? Тем, что социализации жизни увеличивается, меньше места для личной жизни, для личной жизни, для свободы. Когда всё плохо, все живут в бараках, получают по распределению какие-то пайки и так дальше. Но эти военные люди, которые у нас во власти находятся с военной косточкой, их вы сиим не испугаете.
И пока, я думаю, что практически — я читаю много аналитики западной, которая посвящается, в том числе, Белоруссии, Рф, Украине, — два массивных направления существует в этом плане. Одно считает, что нужно весьма агрессивно с Москвой действовать, непременно перекрывать кислород. Это, а именно, почти все наши эмигранты считают, со стиснутыми зубами: «Давайте совершенно прихватим». И есть иная часть, которая гласит: «Это ничего не даст. Мы получим просто озлобленного геополитического противника, и совершенно у нас не будет никакой площадки для разговора. Давайте медлительно… типа общество само… Чем больше будет ухудшаться актуальный уровень, в критериях свободы власть сама будет себя съедать».
И вот эти две точки зрения — одни молвят: «Давайте их задушим», а остальные молвят: «Да никогда мы их не задушим». Даже неизмеримо наиболее слабенькую Советскую республику не удалось задушить ни блокадами, ни интервенцией, ничем.
Потому, я думаю, что у Запада свои задачи в отношении Рф, у Рф свои задачи в отношении своей НРЗБ.
С.Крючков― А некий потенциал внутренней трансформации русской вот у этих людей с военной косточкой существует, чтоб переформатировать неким образом систему?
К.Ремчуков― С моей точки зрения единственный метод самому нашему политическому строю либо режиму выживать — это давать свободу экономического развития. Я не один раз это гласил. Лишь рост доходов населения, лишь повышение употребления, лишь конфигурации структуры употребления с длительными покупками и поездками за границу — всё это в состоянии созодать жизнь применимой.
Власть сталкивается с неувязкой: если будет финансовая свобода и будет развиваться экономика, то покажутся люди с средствами. Эти люди с средствами начнут растрачивать эти средства по собственному усмотрению, в том числе, скорей всего, поддерживать собственных политических оппонентов. Потому люди с военной косточкой, их безупречная модель — это муниципальный сектор, который тотально контролирует все денежные потоки, маленькое количество муниципальный банков и резервы, которые употребляются в большей степени в интересах тех элитных группировок, кланов, я бы произнес, которые вокруг путина.
Когда Forbes нам делает рейтинги 500 либо 100 либо 300 огромнейших наших миллиардеров либо миллионеров, я им советую: сделайте рейтинг, который будет поточнее отражать состояние дел в Рф: рейтинг ведущих кланов. Поэтому что эти кланы имеют доступ к таковым ресурсам, к которым не имеют остальные бизнесмены доступ. И мы лицезреем, что прячется противоречие снутри самой системы. С одной стороны, Путин поддерживает, чтоб ставка ЦБ была довольно высочайшей. И он постоянно Эльвире Набиуллиной гласит: «Да, я поддерживаю, поэтому что инфляция — это весьма плохо.
С иной стороны, когда представители этих плавненько приходят и требуют средств из запасных фондов наших и получают млрд, даже 10-ки млрд в отдельный вариантах под 2% годичных, то это практически значит, что Путин, который дает разрешение на выдачу этих средств, понимает, что стоимость кредита, который действиями Набиуллиной поддерживается, очень высока для их. И потому они получают под льготные проценты суммы… Если всё нормально, идите в «Сбербанк» либо в ВЭБ, в ВТБ, берите эти средства, вкладывайте — нет. Означает, у их еще отдельная кормушка есть.
А что такое — получить под 2%? Это наши средства — фонд будущих поколений. Представим, ты можешь расположить эти средства в каких-либо банках под 5%. Если ты разместишь под 5%, НРЗБ 2%, то мы все недополучили 3%, а быть может, 4 и 5. Я не понимаю, какие ставки у их есть.
Потому, выходит, что этот клановый нрав организации экономики, денег и практически политической системы, мне кажется, он у их в голове как основная модель их существования. И я не вижу вроде бы внутренних драйверов данной нам системы, которые бы произнесли: «Ребята, мы делаем что-то не так».
Потому здесь вопросец в чем либо другом, мне кажется. Быть может, это поколенческая вещь. Поэтому что мне почти все говорят, что малыши почти всех этих — не скажу, что все НРЗБ, — но малыши весьма почти всех высокопоставленных людей не делят такую стратегию развития, так как, будучи юными, они лицезреют, что у их нет грядущего, жизни опосля данной нам модели управления. У их. А им нужно жить. На Запад они не уедут с этими фамилиями. А тут, как они будут жить, когда…
С.Крючков― Поэтому что нет личного сектора, вот той личной сферы, которая задавлена.
К.Ремчуков― Это, к слову, ответ на любые санкции. Всемерное стимулирование развития личного предпринимательства, личной инициативы, задвинуть всех этих силовиков, которые питаются на преследовании предпринимателей. Но они же делают, как всем кажется, важную социальную функцию опоры режима. Но уже просто даже колебаться не приходится, что в критичные моменты не будут они никакой опорой.
Потому вот тут, мне кажется, противоречие в самой системе: я желаю сохранить власть, я желаю, чтоб как-то мы развивались, а при всем этом я не понимаю, как развиваться. И потому поглядите, какие немощные решения и в экономической и денежной сфере, какие они ограниченные. Как как будто им произнесли: «Вот о этом не гласить, о этом не мыслить, делайте по пт программки и отчитывайтесь в таком виде…».
Вот Силуанов, он же весьма зазорно растолковал про 1,5 млрд. Ну, чуток ли это не выгода Рф. Но если выгода, что ты сидишь и ожидаешь, пока Лукашенко покосят. Начинайте ходить. С 1 января НРЗБ кому необходимо 1,5 млрд? Позже выходить на телек и разъяснять: «Вот мы дали Таджикистану 1,5 млрд, Узбекистану 1,5 млрд, Белоруссии дали. И признательны за то, что они нас попросили, поэтому что это будет, оказывается для нашей экономики…».
А то, что мы их не получим никогда… 3 млрд от Украины мы получили, которые Янукович получил в 14-м году? Нет. Но это 3 млрд евро, по-моему, было. Чудилось бы под наибольшие гарантии, которые прописаны были интернациональным правом. Ничего. Арбитраж в Лондоне воспринимает какие-то решения. Украина в ответ какие-то решения. А то, что Украина реально получает с нас деньги за газ — это, по-моему, просто у их НРЗБ
С.Крючков― Зато президент весьма так, с елеем каким-то в голосе ведает о наших успехах в сфере ВПК. Вот здесь Денек о ружейника отмечался. Потом Путин поздравлял Герберта Ефремова… К слову, обмен любезностями произошел про разработки гиперзвука. И Путин гласит, мол, догоняли, а сейчас догоните-ка уже нас. Со стороны Трампа, на ваш взор, это что — про гиперпуперракету?
К.Ремчуков― Трамп употреблял это не против Путина, а против Обамы.
С.Крючков― Предвыборная история.
К.Ремчуков― Естественно. Он же обвинил, что наши украли это во времена президентства Обамы эти технологии. Но если вы ралли лицезрели, они по полтора часа продолжаются, то он гласит всё что угодно. Он импровизирует, гласит обыкновенные вещи. И этому не стоит придавать значения этому.
Вопросец в другом. В иерархии плюсов страны, непременно, не плохое вооружение — это хорошо. Но мы лицезреем, что основная угроза у нас… Вот ковид образовался. Тот, кто в лаборатории посиживал и выдумал, представим бы, таковой вирус, мы лицезреем, что можно обездвиживать весь мир. Потому гордиться, что мы можем запустить что-то и убить кого-либо и мы намного мощней, ну, можно. Наверное есть довольно количество людей, для кого это удовлетворенное событие. Но если б это сопровождалось рядом остальных достижений… И посреди иных еще, к слову, побочный эффект нашей НРЗБ — да, к слову, у нас к тому же орудие такое, что мырыкнет, и еще такие мы телефоны делаем, что Айфон обидно посиживает в углу…
И это представление о геополитических вещах и эти ракеты демонстрируют, что главный язык коммуникаций, как мне кажется, все-же из прошедших веков. Поэтому что даже удержание как геополитически принципиальной страны Белоруссии в свое орбите, и мы показываем, что вот это геополитика, и Крым — это геополитика, и Юго-восток Украины — это геополитика… И если вы почитаете за крайние месяцы огромные статьи Wall Street Journal либо Financial Times, то вы увидите, что слово «геополитика» употребляется для анализа остальных типов битв.
К примеру, на данный момент это основное — геополитика и китайские 5G. Что стоит за тем, что Америка, вослед за ней Британия, а потом и почти все европейские страны начинают воспрещать Китаю продвигать свою технологию 5G. Какую трансформацию жизни в современном обществе принесет 5G? Это совершенно иная цифровая платформа будет и для коммуникации людей и людей с делом, и бизнеса с делом. И вот сюда не пускают Китай. И не пускают Китай не по каким-то суждениям, а по геополитическим.
Потому Америка — 1-ая, Британия — 2-ая… Я как-то гласил для вас, до какого-то года… 27-го, они должны стопроцентно даже все стационарные вещи, которые у Huawei были, выбросить из собственных узлов связи. И это большенный вред — 2,7 млрд фунтов, которые уже вложили английские компании в покупку этих станций.
Итак вот это гласит о чем? О том, что битвы геополитические — это действительность. Они всюду длятся. Но решаются по-другому. Вот инструментарий. Мы на данной нам недельке либо на прошлой писали пару редакционных статей, посвященных этому прорыву Израиля в договорах с арабскими странами. Это ведь по-другому совсем сейчас стоит…
Когда сообразили, что с палестинцами никогда не условятся, это будет нескончаемая грызня, Израиль и америкосы пошли по другому пути, они произнесли: «Слушай, а давай договариваться с Катаром, с ОАЭ». И вдруг выясняется, что как они договариваются, америкосы молвят: «А мы будем и тогда Эмиратам поставлять те же самолеты, что мы поставляем Израилю». Что не будет больше этого противоборства. Америкосы будут продолжать свое орудие, к слову, расширяя рынки и не вступая в конфликт с Израилем, поэтому что они перестают быть возможными противником.
И мы лицезреем, что, таковым образом, происходит изоляция Ирана, что Иран-то остается один на один со всем остальным миром. Америкосы и Израиль, их заклятые неприятели, а сейчас вооружаются до зубов и те страны, которые, оказывается, с Израилем и Америкой будут стратегически партнерствовать. Другими словами то же самое орудие, но делает функции геополитического переформатирования, чудилось бы, нескончаемых заморочек.
Это, непременно, новенькая эпоха и в существовании Израиля, поэтому что его число противников влиятельных и валютных сокращается и возрастает число партнеров. На данный момент они начнут опосля этих соглашений развивать экономику совместную, инноваторские, в том числе, вещи, в каких арабы заинтересованы. И это снова указывает, что в XXI веке можно по-другому мыслить те слова, которые звучат идиентично — геополитика. Но геополитика геополитике — рознь.
С.Крючков― Давайте о внутренней политике в США. Хотя она, естественно, непременно, неотрывно связана с тем, что происходит по наружному контуру. Там республиканцы и демократы борются за свободное пространство в Верховном суде. На ваш взор, каковы расклады сейчас, и возобладает крыло консерваторов, демократов?
К.Ремчуков― Так как слова совершенно утратили в Америке смысл — все молвят: в интересах янки. Непременно, республиканцы молвят: «Мы должны назначить арбитру на данной нам недельке. Это будет дама. Непременно, мы должны это создать в интересах янки». Байден и его сторонники молвят: «Давайте подождем выборов, тогда и избранный президент назначит, так как роль судьи весьма принципиальна Верховного суда».
Но любой осознает, что заместо либеральной умершей судьи будет назначен ограниченный республиканец и преимущество в Верховном суде станет критически в пользу консерваторов, а это на годы вперед, если не на десятилетия будет определять трактовку главных судебных решений, от которых будет зависеть предстоящее развитие политической системы США.
Потому я считаю, что Трамп тут силен, он большущее количество арбитров провозгласил, и тут его не приостановить. Политически сейчас Wall Street Journal дает 8% Байден опережает Трампа. Но настораживает то, что Хиллари Клинтон дает совет Байдену не участвовать в дебатах — 1-ое. 2-ое: не торопиться поздравлять с победой противника. И 3-я рекомендация: ни за что не признавать победу, ни в коем случае. Борьба будет весьма долгая.
Другими словами в этом смысле институт выборов в США под большенный опасностью. Как и раньше не принято решение о голосовании по почте. Трамп касается в любом митинге данной нам темы, утверждая, что рассылается неясно кому, неясно, по каким адресам. База данных не испытана, и неясно, кто заполняет эти бюллетени, и как они приходят сюда, и это приведет к многомиллионным искажениям.
Потому вся сила администрации и их воздействие в судах нацелено на то, чтоб запретить внедрение голосование по почте. При всем этом в критериях ковида — практически 200 тыщ умерло в США — естественно, это звучит по-людоедски: «Ну-ка выходи, пойди на избирательный участок и заразись сиим вирусом». Потому тут есть таковой момент, который педалируют весьма очень демократы.
Потому 8% за таковой срок до 3 ноября, мне кажется, для Трампа это не критично. Я как и раньше убежден в том, что его электорат лучше собран. К слову, 80% янки желают голосовать — это довольно высочайший уровень. Хотя в 4-м году было 79%, в 8-м — 78%, другими словами довольно высочайшая явка. Как ни феноминально, самая низкая была 4 года вспять — 69%, когда, чудилось бы, Хиллари и Трамп весьма остро соперничали. Но, видимо, совершенно никто не веровал, что Трамп одолеет, потому не пошли голосовать.
В этом году происходит мобилизация. Та цифра, которую Wall Street Journal дает — 80%, она весьма высочайшая. Но, тем не наименее, белоснежные америкосы среднего и ниже среднего класса, они наиболее локализованы по городам, семьям с устойчивым образом жизни, и они, естественно, с огромным преимуществом, там процентов 70 и выше — за Трампа.
Вот эта дисциплина живущих стационарно в Америке янки в большей степени белоснежных, мне кажется, выше стихийного протеста анархистов, которые неясно, где живут и сумеют ли они совершенно пойти на избирательный участок.
С.Крючков― Константин Вадимович, 2 минутки остается. Давайте о круге чтения и о литературе побеседуем.
К.Ремчуков― Рекомендую весьма неплохую книжку Джеффри Миллера «Соблазняющий разум. Как выбор сексапильного напарника воздействовал на эволюцию людской природы». Весьма любознательная попытка сделать теорию, что человек не только лишь выживал, да и соблазнял. И как искусство от этого развивалось.
С.Крючков― Какой временной период обхватывает это?
К.Ремчуков― Вся история населения земли.
2-ая книжка весьма увлекательна с фактолоической точки зрения: «От хлора и фосгена до «Новенького». История русского хим орудия», Лев Федоров. Весьма тщательно с самого начала ах так лишь 1-ая глобальная война завершилась, и в Рф остались склады хим орудия. Как они хранились, как они отвратительно хранились, какие там утечки… и до самого крайнего момент. Быть может любопытно.
Еще одна книга тем, кто любит Сорокина. Это «Российские народные пословицы и поговорки». Владимир Сорокин, узнаваемый наш писатель собрал это, и это, скорей всего, даже отражение его вкуса и какого-то разума. Я люблю такие книжки.
С.Крючков― Это сборник либо там какие-то интерпретации даются?
К.Ремчуков― Нет, это просто сборник по темам. Там «Дыба»: «Дыба дыбе рознь», «Под дыбой не дремлют», «Под дыбой е….ться не нужно».
И крайняя книжка, которая на данный момент, в это революционное время быть может увлекательна, это Ричард Вайден, «Длинный 68-й год: Конкретный протест и его неприятели». Другими словами весьма подробный и внимательный анализ того. каковы длительные последствия конструктивных протестов». Всем кажется, что на данный момент пошумели и разошлись. А общество изменяется… Это 2020 издание Allen Lane. Мне весьма понравилось. Тем наиболее, я данную тему люблю. Весьма честное исследование. Быть может, кто-то отыщет какие-то аналогии с сегодняшним временем.
С.Крючков― Что касается книги Федорова о «Новеньком», «Новичок» за рамками рук страны может у кого-либо находиться либо лишь в руках страны?
К.Ремчуков― Нет, судя по тому, что я прочел, как много утечек, как плохо хранятся эти химикаты, как плохо отчитываются. Там даются и справки Счетной палаты, там Степашин подписывает что-то. И южноамериканские конгрессмены запрос делали в 90-е годы: «Выдали средств. Отчитайтесь, как вы это сохранили». Никто отчитаться не может.
С.Крючков― Всё, истекло наше время, Константин Вадимович. В 16 — «Изнанка» о профессиях, там о личных детективах совместно с Алексеем Нарышкиным. Потом в 17 в «Особенном мировоззрении» журналист Миша Фишман. Опосля 19 со своим особенным воззрением будет политик Владимир Рыжков. Оставайтесь с нами, это будет любопытно. Я прощаюсь с вами. Сейчас гостем эфира на «Эхо Москвы» был Константин Ремчуков, основной редактор и генеральный директор «Независящей газеты». Спасибо и фортуны. Сберегайте себя, Провел программку Станислав Крючков. Доскорого свидания!
Источник: