Кто убил Майкла Джексона
1-ые деньки опосля разрыва самые томные.
Миша Нестеров. Одиночество. 1932. ГТГ
Такую Америку запороли!
С повязкой, естественно, моего еврейского носа не видно. Лишь табличка на груди с фамилией. Входит беззубый чернокожий рецидивист Марвин в приемную: «У вас германская фамилия – Гальпер. Вы родом из Германии, как и Дональд. Ну, вот мы вашего брата фашиста-расиста Трампа из Белоснежного дома и выбросили. Вы и евреев обижали. А они такие примечательные люди! У нас на зоне еврей был медиком. Выручил мне жизнь. Сейчас, в конце концов, вы нам за Холокост и ответите!»
* * *
Висит у нас в зале ожидания телек с разбитым безумным наркоманом экраном. Что там видно – не понимаю. Ну и звук, естественно, отключен. Захожу в зал, а там всеобщая удовлетворенность. Бомжи обымаются с пьяницами, зэки с трансгендерами. Спрашиваю:
– Что случилось?
– В Белоснежном доме стрельба. Трампа уничтожили. Таковая удовлетворенность! Просто Денек победы!
Я бегом в собственный «кубик». Вышел в веб. Оказалось, что не в Белоснежном доме, а в Конгрессе, и не президента, а одну протестующую трампистку. Еще три штурмовавших здание Капитолия погибли от инфаркта. Еще бы! Таковой стресс! Не любой денек такое случается! Геи, трансгендеры и коммунисты украли победу у Дональда Трампа. Сейчас все пропало! Будет в Америке социализм! Принудят первоклассников учить достоинства однополого секса. А не захочешь – не воспримут в октябрята и родителей в ГУЛАГ. Такую неплохую страну запороли!
Безумие
1-ый денек опосля разрыва постоянно самый тяжкий. Стер Алинин телефон и заблокировал ее на сотовом. По другому всегда бы ей звонил. У нее, естественно, есть еще мой рабочий. Его я заблокировать не могу. Смотрю, как загипнотизированный, на черную лягушку рабочего телефона. Ну, Алина! Что же ты не звонишь? Здесь звонок. Руки задрожали.
– Але! Алекс! Это я, Ли Харви Освальд. У меня принципиальная информация. На Глобальный торговый центр готовится новенькая террористическая атака.
– Джек? Ты снова поменял имя? Почему на Освальда? Хорошо. Можешь не отвечать. И снова закончил принимать пилюли, которые для тебя психиатр прописал? Прими их и больше так не гласи. На данный момент такое время, что с терроризмом не шутят. Все! Не занимай линию. Я жду весьма принципиальный звонок!
Положил трубку. Руки дрожат. Алина на данный момент позвонит. Либо через 5 минут. Лупит озноб. Освальд он брал имя, блин! На обед решил не ходить. Вдруг пропущу ее звонок. Телефон звонит снова:
– Алекс! Это снова я, Освальд. У меня есть информация, где мексиканский наркобарон Эль Чапо, которого на данный момент судят в Нью-Йорке, закапывал трупы. Я даже понимаю, где он прятал средства.
– Надоел, дегенерат сумасшедший! Воспринимай свои пилюли, и чтоб я тебя сейчас больше не слышал!
Я положил трубку. Коллеги обернулись. У меня репутация весьма размеренного и хладнокровного человека даже с самыми томными клиентами. Нет районов либо домов, куда бы я страшился идти. Что делает злосчастная любовь! Через час вызывает директриса:
– Мне лишь что звонили из антитеррористического отдела ФБР. Ты не возжелал гласить с Освальдом, нагрубиянил ему. Он обиделся и позвонил в ФБР. И, как ты понимаешь, они были у него через две минутки. Разобрались и везут его в Бельвью (Центральная нью-йоркская психиатрическая поликлиника. – А.Г.). Они вот не могли сказать: «А, он безумный», развернуться и уйти. Он бы им снова через 5 минут позвонил. Для тебя тоже нужно быть в поликлинике как его куратору. Стремительно в Бельвью!
Я зашел в собственный «кубик» взять вещи. Телефонная лягушка молчала. Сейчас быстрее всего в кабинет не вернусь. И если Алина будет звонить, я никогда не узнаю. А ведь она будет! Будет?!
Очередной денек
Освальд отсидел один денек в психушке и один денек в кутузке и пришел за направлением в ночлежку. Он положил передо мной бумажку. Штраф за неверный звонок в полицию:
– Город может заплатить за меня этот штраф?
– Не может, Освальд! Во-1-х, для тебя нужно возвратиться к собственному старенькому имени. Я его не помню – означает, оно наименее приметное, что в наше время упрощает жизнь. «Ли Харви Освальд» нервирует окружающих. Я даже не буду разъяснять почему. Поверь на слово – нервирует. Ты лицезрел, что, когда я выхожу в зал ожидания и вызываю тебя по имени, некие падают на пол и закрывают голову?
– Ну да. Я постоянно недоумевал почему. Я не подозревал, что имею к этому некое отношение. Мне чудилось, что это просто весьма прекрасно звучит – Ли Харви Освальд!
– Во-2-х, для тебя нужно закончить звонить в ФБР и гласить, что у тебя есть информация о теракте через недельку во Глобальном торговом центре. Это их тоже весьма расстраивает. Они звонят моей директрисе, она вызывает меня. Не нужно. Они не могут к для тебя каждую недельку ездить с сиренами, минерами и увозить тебя в психушку. В прошедший раз даже реальный танк к для тебя приехал в ночлежку. Что ты им такового произнес по телефону? ФБР для тебя не такси. У их есть и остальные дела. Это занятые люди! Если для тебя охото повстречаться со своим психиатром, то садишься в метро и едешь к нему. Какие трудности? Для чего весь этот шум? Перестань терроризировать этих злосчастных людей!
– Но у меня вправду есть эта информация. Ночкой ко мне явился во сне Усама бен Ладен и все поведал.
Я потер для себя виски. Из моей жизни ушла любовь. Зато сейчас у меня есть Освальд. И он никуда не уйдет.
– Короче, Освальд! Вот для тебя направление. Двигайся в ночлежку, пока там есть кому тебя оформить.
– Я понимаю, кто убил Майкла Джексона. Он мне вчера тоже все поведал.
– Иди резвее, а то ночлежка закроется.
Освальд вышел из приемной. Я поглядел на часы на стенке. Вот и очередной рабочий денек подошел к концу.
Нью-Йорк
Источник: