Мне просто охото сказать
Портрет поздней империи:
Андрей Битов / Авт.-сост.
Евгений Чигрин; предисл.
Валерия Попова.– М.:
АСТ, 2020. – 352 с.
Как хоть какой текст гласит до этого всего сначала о создателе, а хочет читателя, так и книжка «Портрет поздней империи. Андрей Битов» стала и собирательной чертой «прозаика с мировым именованием», и «коллективной фото» ее участников, и неоднозначной, протяженной по времени и пространстве картиной, на которой в той либо другой степени все мы. В конце книжки составитель дает слово и основному герою. Через интервью, которое «вполне никогда не публиковалось».
Давая возможность поведать о Битове сходу нескольким десяткам очень нестандартных людей (поэты, писатели, кинорежиссеры, актеры, журналисты…), эта книжка увлекательна и сама по для себя, но еще наиболее как повод открыть этого писателя тем, кто его еще не читал.
Прочесть и разглядеть хотя бы некие из его приемов. Ведь, будучи состоявшимся мастером, Битов увлекателен до этого всего не как итог, как способ.
Способ Битова – это, естественно, вольная речь, смешение жанров прямо до полного отказа от схожих условностей. Его произведения – эпизоды без начала и конца, клочки одной наинтереснейшей беседы, части «надтекста». История, география его судьбы, к слову, – тоже достаточно интересный текст. Потому люди, и сами по для себя калоритные, с таковым одушевлением говорят о встречах с ним. Часто используя и такую сторону его способа, как внерамочность. «Это не эссе, не мемуары, не – Боже упаси – некролог. Мне просто охото сказать. И я говорю» (Комаров).
Способ Битова к тому же в том, чтоб на фоне текущего найти основное, «жажда общего ответа на все» (Аннинский). Чтоб, «втягивая собеседника в азартный процесс собственного мышления» (Олег Хлебников), писать «всё-правду». Битов – гиперреалист, если мы говорим не о ежедневной, а общечеловеческой действительности.
Вот Дмитрий Быков, памятуя беседу с Битовым, передает его слова о том, что «я» – не наиболее чем мозоль. Мозоль от трения души о наружный мир». Александр Генис вспоминает его ответ о отношениях меж ним и Богом: «– Как вы относитесь к Богу?… – Как Он ко мне. – Как Бог относится к для вас? – не отставал спрашивающий. – Как я к Нему, – еще тверже дал ответ Битов». Иными словами, как гласит он же в «Пушкинском доме», люди получают свое.
И хотя герои Битова иногда даже не притворяются реальными, он роет так глубоко, в настолько увлекательном направлении, что поневоле и прочтешь все до конца, и додумаешься до того, что конкретно для тебя, а не создателю и не остальным его читателям необходимо знать.
Так, мой возлюбленный рассказ у Битова – о спасении души. Он именуется «Большенный шар». Девченка Тоня лицезреет большой, необычно красивый воздушный шар. Его приобрели мальчугану, который так мал, что получил его даром. У нее так не получится, и она отчаливает за шаром в Короткий, как вся людская жизнь, переулок. Девченка занимает очередь за шаром (а людей много, и не случаем перед ней – старуха, рядовой пользователь воздушных шаров), но вспоминает, что у нее нет средств, бежит домой. И не предки, а бедная «чужая» соседка дает их. Это 1-ое благодеяние, которое оказывают Тоне на этом пути. Прибежав снова в Короткий, она обнаруживает, что шары кончились. Но хозяйка шаров, видя напористость просительницы, все-же делает специально для нее очередной, незначительно подпорченный, но, в общем, не ужаснее остальных.
Другими словами шар для Тони – это двойная милость, даже невзирая на то, что она сама ради него значительно побегала. Он куплен «сторонними» людьми, во-1-х, и изготовлен по большенный любви, сверх лимита, лично для просителя, во-2-х.
Отвечать на главные вопросцы изо всех сил и не для остальных, а себе – еще одна сторона способа Битова. «На самом деле, скептик – это существо, обращенное к любому без разбора, с мольбой, чтоб его разубедили в его горьком опыте». Используем способ и усвоим, что это относится к тому же к обманщику, вору, развратнику, убийце, нарциссу, дурачине… другими словами в той либо другой степени к любому из нас.
«И для вас шар?» – опешила Тоня. «Мы все тут за шарами», – произнесли люди на лавках».
Попытайтесь, если получится, применять способ Битова. Ложить правду из многих-многих правд, и не на плоскости, и даже не в трехмерном измерении. Отделять противное от неминуемого: «Я не погибели боюсь, я ремонта боюсь». До всего идти самым маленьким методом – через собственные глубины.
Источник: