Мои две бабушки жили дружно, были подругами, пока на свет не возникли внуки
Мои обе бабули жили в одном селе. Жили умиротворенно, в юности даже были близкими подругами. Наверное конкретно потому решили и породниться — младшую дочь бабушки Тани сосватали за старшего отпрыска бабушки Анисии. Юные были лишь «за».
Их мир перебежал в взаимный террор любовью, когда на свет возникли мы, их внуки. И даже не в момент нашего возникновения на свет, а тогда, когда нас привозили «на деревню бабушкам» на всё лето.
Мы их звали Бабанися и Бабтаня, заглазно, естественно. Чтоб как-то различать в общении одну от иной. А в глаза — бабушка, бабуля, бабулечка и ба-а-аб, если та куда-то девалась. ))
Привозили нас постоянно поначалу к Бабанисе — папиной маме.
…Мы визжим и бежим обымать бабушку, идем в хлев глядеть корову Клавишу, начинаем тискаться с котами и кошками, живущими у бабушки в задней избе. Обнимаемся с волкодавом Букетом, который бегает на длинноватой, на весь двор, цепи. Букет визжит и радуется нам громче всех — свобода!.. Ему сейчас будет позволено аккомпанировать нас на речку и в лес.
Отец совместно с любопытными соседями, которых набилось преизрядно во двор, носит из машинки поклажу.
Позже бабуля зовет нас за стол, «поесть с дороги». Стол ломится от всяких пирогов, ватрушек и различных видов варенья. Наверное, там и остальные разносолы присутствовали, но память сохранила лишь вот эту бабушкину стряпню, восхитительно пахнущую детством!
И когда мы садимся за стол, на пороге избы возникает Бабтаня, со своими ватрушками и пирогами. Ни минуткой ранее, ни минуткой позднее!
Снова визг, обнимашки и радостная кутерьма. «Мнуки» приехали!
А отец идет чинить бабушкино хозяйство — где подбить, где подтянуть, где калитку перевесить на новейшие петли…
Вечерком — дележка товаров и гостинцев.
И уже поближе к ночи отец везет Бабтаню к ней домой, с ее толикой харчей и подарков. Бабтаня по дороге берет с зятя «Микалая» честное-пречестное слово, что доступ к внукам у обеих бабушек будет полностью схожим и равным.
Переночевав, днем отец уезжает, увозя нехитрые бабушкины гостинцы — масло, сметану, яичка, каравай домашнего хлеба, пироги, ватрушки и варенье. А на фронтальном сиденье, рядом с ним, в той же льняной скатерти, движется сейчас четверть самогона — подарок Бабтани. Зятя Бабтаня уважала!.. ))
И начинается наша свободная жизнь в деревне!
Но, речь я веду не о ней.
Живем мы в деревне просто. Днем на завтрак чугунок вареной картошки, крынка молока, испеченный в печи хлеб и всякие «цацки», как зовет их бабуля. Цацки — это всякие добавки к основному блюду, картошке. Это могут быть и соленые огурцы либо грибы, и моченые яблоки, и квашенная капуста, и соленые помидоры, и каленные в печи яичка, и даже мед либо варенье — не все из нас обожали картошку.
Деньком — мясные «шти» либо «борч» (у Бабтани «борш»). Вечерком — какая-нибудь каша. И постоянная крынка молока. И естественно же «цацки».
По воскресеньям нам жарят картошку и макароны с яичками. «Шти» разрешается не есть… И непременно пироги — это торжественная пища, но внуки для обеих бабушек это и есть праздничек. Ложки на столе у обеих бабушек древесные. Металические прячутся «до особенного случАя».
…Так живем мы до воскресенья. В воскресенье происходит «ротация» бабушек. Бабтаня возникает около дома Бабаниси опосля вечерней дойки. Но в дом не входит, а начинает взывать под окнами,
— Аниська!.. Мнуков собира-ай!.. Моя очередь чичас!
Поорав «для порядку» под окнами, Бабтаня садилась на лавку около крыльца, ждя «мнуков». Мнуки выходили с узелками, в каких хранились наши простые манатки.
И происходила душераздирающая сцена прощания. Хлюпая носами, мы обымались с двоюродными. Хотя завтра мы совместно с ними же и игрались на улице.
Бабанися плакала в глас, как как будто провожала нас на войну. «Война» находилась в двухстах, приблизительно, метрах от ее дома — лишь перейти огородами на другую улицу.
Бабтаня в прощании дипломатически не участвовала и стояла около тележки, с запряженный в нее Ночью. Ночка, старая уже кобыла, досталась Бабтане в качестве колхозной премии за какие-то фантастические надои молока.
Бабтаня страшно форсила Ночью. Как-никак, свой транспорт!
Мы, малыши, обожали Ночку — скоблили и чистили ее так, что нас приходилось гонять от нее.
…И вот эта Ночка везла нас от Бабаниси на «войну». Чтоб через недельку, под рыдания уже Бабтани, возвратить нас со 2-ой «войны» на первую.
Обряд повторялся до мелочей, лишь бабушки изменялись ролями. Тем наиболее, что у Бабтани в летнюю пору гостили очередные наши двоюродные — две дочки маминого старшего брата. Так что, сценарий был один и этот же.
Нам, основным героям данной для нас драмы, полагалось проникнуться печалью момента и участвовать в общей скорби. Если кто-то из нас начинал хихикать, бабуля, не прерывая рыданий, отвешивала ему подзатыльник.
И это все при том, что независимо от места ночевки, мы по пару раз за денек забегали к обеим бабушкам. Ну и бабули нередко шастали к друг дружке в гости — «цаю с баранками» похлебать у самовара и «тыквишные» семАчки полузгать.
Но, обряд есть обряд — и его строго блюли обе соперничающие стороны. ))
Так и скитались мы каждую недельку от одной любящей Души к иной, совершая круговорот Любви в природе…
***
…Издавна уже нету на свете наших бабулечек… У нас, у всех троих, уже свои «мнуки»…
Но, как охото иногда возвратиться за тот некрашенный, скобленный стол, на котором стоит картошка с «цацками»…
Источник: vk.com
Источник: