Может ли христианин не веровать в чудеса?
Как это ни удивительно прозвучит, но вера в волшебство совершенно не непременно связана с верой в Бога. У моего близкого друга несколько годов назад диагностировали томную форму рака. Он прошел курс химиотерапии, сдал анализы и, как все нездоровые, весьма возлагал надежды на улучшение. Доктор поглядел результаты его анализов, снимки и произнес: «Готовьтесь к операции».
Здесь следует мало объяснить, что стояло за данной нам недлинной фразой. Опосля операции мой друг был должен стать инвалидом. И предстоящая его жизнь преобразовывалась в сплошную вереницу курсов химиотерапии и новейших операций, которая безизбежно обязана была окончиться гибелью. Вот к чему призвал его готовиться доктор, дав несколько вольных дней до госпитализации.
Друг был подавлен и растерян. Как совершенно можно приготовиться к такому? О исцелении он даже не задумывался. Ему хотелось только укрепиться духом перед тяжкими испытаниями, отыскать духовные силы, чтоб не впасть в полное отчаяние.
И здесь он вспомянул, как знакомый батюшка пару раз звал его придти на соборование. Это церковное таинство, основанное словестно Библии: Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему (Иак 5:14–15). И он начал двигаться.
Таинство Соборования произвело на него весьма мощное воспоминание. Семь евангельских фрагментов, которые читаются во время него, оказались тем средством укрепления души, которого так не хватало моему другу. Каждое слово в их звучало так, как будто обращено было конкретно к нему, испуганному, злосчастному, смертельно нездоровому.
Через денек опосля этого он повторно сдал все анализы перед госпитализацией и пришел с плодами к доктору. Тот, увидев их, почему-либо натужился, длительно изучал принесенные бумаги. Позже поглядел на моего друга и задал вопрос:
— Что вы делали в эти некоторое количество дней? Какие препараты воспринимали? Что совершенно происходило с вами?
Друг, ничего не понимая, честно дал ответ, что никаких новейших фармацевтических средств не воспринимал, лишь был в Церкви на соборовании.
— А, понятно… — произнес доктор уже совершенно остальным тоном. — Что ж, наверняка, конкретно это и было для вас необходимо на данный момент.
— А в чем дело?
— Дело в том, что все анализы у вас незапятнанные, как у полностью здорового человека.
Этот доктор не был воцерковленным христианином. Ни икон, ни текстов молитв, как это обычно бывает у верующих докторов, у него в кабинете не было. Но, осознав, что в Церкви с моим другом вышло волшебство, он здесь же успокоился и принял это как нечто само собой разумеющееся. Думаю, если б мой друг произнес, что воспринимал какие-нибудь супердефицитные пилюли либо употреблял остальные мед средства, доктор навечно остался бы в замешательстве. А здесь — обычное и по-своему полностью логичное разъяснение: Церковь, таинство, волшебство. Все это находится за пределами его мед опыта и познаний, потому и особо мыслить о причинах произошедшего нет никакой нужды. Анализы незапятнанные, операция больше не нужна, пациента можно выписывать.
Фото Марии Черкашиной
И будь ты при всем этом хоть три раза безбожник, а факт остается фактом: два набора результатов обследования 1-го и такого же хворого, симптомы (Симптом от греч. — случай, совпадение, признак — один отдельный признак, частое проявление какого-либо заболевания, патологического состояния или нарушения какого-либо процесса жизнедеятельности), которые ты же у него и нашел, твое решение созодать ему операцию и вдруг полное исчезновение всех следов патологии — все это можно объяснить только 3-мя причинами. Или — весьма замудренная мед ошибка, или — отсроченный эффект химиотерапии, или — волшебство. Видимо, версия о чуде показалась доктору более правдоподобной, так как она не противоречила его научным представлениям о заболевания и лечении (процесс для облегчение, снятие или устранение симптомов и заболевания). А друг мой, к слову говоря, здравствует до сего времени. Болезнь с того времени никогда не проявляла себя за все эти годы.
Почему Христос скрывал некие из чудес?
Вера, не подкрепленная чудом, также вероятна. Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Когда душа благопризнательна, тогда она воспринимает все с верою, даже и в чудесах не имеет особенной нужды». Почти все из евангельских чудес Иисус творит не напоказ, чуток ли не потаенно, скрывая Свою Божественную силу. Вода на свадьбе в Кане Галилейской претворяется Им в вино так неприметно, что даже распорядитель пира оказался не в курсе произошедшей расчудесной перемены. Плакальщики над телом умершей дочери Иаира слышат от Него: выйдите вон, ибо не погибла девушка, но дремлет (Мф 9:24). Слепорожденный не исцеляется Им здесь же, но обретает зрение только опосля похода на Силоамскую купель и омовения.
А самое основное и необычное волшебство — Воскресение Христово — происходит совершенно без одного очевидца. Хотя, чудилось бы, разве не мог Владыка неба и земли создать так, чтоб тыщи людей узрели, как с звонким стуком падает каменная плита, затворяющая вход в погребальную пещеру, и оттуда в ослепительном сиянии нетварного света выходит воскресший Мессия? Разве не уверило бы такое волшебство всех без исключения?
Как досадно бы это не звучало, зная текст Евангелия, можно с уверенностью сказать: нет, не уверило бы. Там, где Иисус творит чудеса очевидно, они совсем не стают для видевших их людей стальным аргументом в пользу Его божественности. Исцеления неизлечимых заболеваний, произведенные Иисусом в денек покоя, стают для ревнителей закона Моисеева только еще одним поводом осудить Его как нарушившего закон субботы. Изгнание легиона бесов из злосчастного бесноватого в стране Гадаринской привело только к тому, что весь город вышел навстречу Иисусу; и, увидев Его, просили, чтоб Он отошел от пределов их (Мф 8:34). В конце концов, воскрешение четверодневного Лазаря свершилось как раз в присутствии почти всех очевидцев.
Когда оживает человек, лишь что погибший, можно попробовать разъяснить это тем, что погибель еще не наступила. Но воскрешение того, кто четыре денька провел в могиле, из которой уже доносился запах разложения его тела… Здесь любые разъяснения, не считая чуда, стают просто неосуществимыми. Видевшие это волшебство разнесли о нем известие по примыкающим городкам и селениям.
Толпы людей из различных мест стали приходить к Иисусу, чтоб своими очами узреть рядом с Ним человека, воскресшего из мертвых. Конкретно это неоспоримое волшебство сделалось предпосылкой праздничной встречи Иисуса во время Его входа в Иерусалим. Люди расстилали перед Ним на земле свои одежки, орали «Осанна», что означало — «спаси нас», размахивали пальмовыми ветвями. Это был реальный триумф — вход в город Царя, победившего саму погибель.
Но как отреагировали на эту победу иудейские религиозные фавориты?
Их решение было ужасным: уничтожить и Иисуса, и Лазаря, чтоб даже память о чуде воскрешения оказалась уничтожена в народе. Они знали, что делают. Через 5 дней те же люди, что торжественно встречали Мессию, будут орать «Распни Его!». А позже, когда их пожелание окажется исполнено, станут добиваться от уже распятого, страдающего на кресте Иисуса новейшего чуда: Проходящие сплетничали Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три денька созидающий! спаси Себя Самого и сойди со креста. Подобно и первосвященники с книгоедами, насмехаясь, гласили друг дружке: остальных выручал, а Себя не может спасти. Христос, Правитель Израилев, пусть сойдет сейчас с креста, чтоб мы лицезрели, и уверуем (Мк 15:29–32).
Почему не любой получает от Бога знаки?
Вероятна ли вера в Бога, если в душе нет веры в евангельские чудеса? На мой взор, тут весьма принципиально осознать одну вещь. Волшебство — не беспристрастное явление, явное для всякого, кто стал его участником либо очевидцем. Есть важный аспект, по которому волшебство различается от необычного действия, плохо поддающегося обыденным объяснениям. С христианской точки зрения разница здесь вот в чем: волшебство — это откровение Бога о Для себя, некоторое свидетельство о бытии Божием, призванное помножить в человеке веру. Но такое откровение постоянно подразумевает в человеке встречную готовность принять это свидетельство и в его свете переосмыслить, поменять свою свою жизнь.
Фото Марии Черкашиной
Если данной нам готовности не будет, и тогда никакого чуда для человека не произойдет, хотя он будет следить полностью те же самые факты, что и очевидцы чуда. Самым броским свидетельством этому была разная реакция людей на голос, ответивший Иисусу с неба: Отче! прославь имя Твое. Тогда пришел с неба голос: и прославил и еще прославлю. Люд, стоявший и слышавший то, гласил: это гром; а остальные гласили: Ангел гласил Ему. Иисус на это произнес: не для Меня был голос сей, но для народа (Ин 12:28–30).
По другому говоря, волшебство в необыкновенном событии способен узреть только тот, кто отыскивает и ожидает Бога, хочет Его обрести.
Эта жажда Бога — неотъемлемое свойство нашей природы, точнее, той ее части, которую в православной традиции принято именовать духом человека. Святитель Феофан Затворник пишет: «В любом человеке есть дух — высшая сторона человеческой жизни, сила, влекущая его от видимого к невидимому, от временного к нескончаемому, от твари к Творцу, характеризующая человека и отличающая его от всех остальных {живых} тварей наземных. Можно сию силу ослаблять в различных степенях, можно криво истолковывать ее требования, но совершенно ее заглушить либо уничтожить недозволено. Она неотъемлемая принадлежность нашего людского естества».
Утратив в грехопадении связь с Богом, дух сохранил свое рвение к Нему, не находя ублажения ни в чем ином. Вера в Бога рождается как раз в момент встречи устремленного ввысь людского духа с ответным действием Бога, открывшего Себя жаждущему и страдающему без Бога человеку. А вера в чудеса Евангелия становится уже естественным следствием этого откровения, когда за всем величием, красотой и сложностью мира вокруг нас человечий мозг вдруг начинает прозревать неизмеримо большее величие и красоту Того, кто этот мир сотворил.
К огорчению, веру в Бога можно не только лишь обрести, да и утратить. Предпосылки у этого грустного факта могут быть различные, но не о их на данный момент речь. Веру в Бога можно утратить, и, когда это происходит, евангельские чудеса тоже исчезают, превращаясь для человека в легенды, легенды либо благочестивые аллегории.
Тем не наименее у него все равно остается неистребимая природная устремленность духа к Богу. И там, где человек ее осознаёт, она может стать искоркой уже практически погасшего костра, из которой опять можно раздуть животворное пламя веры. А уж чем он будет поддерживать в душе горение этого огонька, идеальнее всего понимает сам человек. Молитвы, посещения церковных служб, общение с верующими людьми, чтение духовной литературы, милостыня, дела милосердия и служение ближним — все это еда для духа. Необходимо только прислушаться к для себя и осознать, какие конкретно виды данной нам еды дух на данный момент способен принять лучшим образом.
Возвратить веру своими силами человек не может, это понимает любой, кто переживал схожее состояние. Но в его силах хлопотать о собственном духе, не терять надежды, и ожидать, когда Бог вновь откроет ему Себя.
Вера в евангельские чудеса угасает в людской душе опосля утраты веры в Бога, способного сотворить эти чудеса. Но если человек испытывает боль (физическое или эмоциональное страдание, мучительное или неприятное ощущение) от таковой утраты, если он тоскует по Богу и желает возвратить утраченное, означает, духовно он все еще живой и способен к возрождению. А о том, как Бог относится к таковым людям, идеальнее всего сказано в евангельской сказке: Как для вас кажется? Если б у кого было 100 овец, и одна из их заплуталась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли находить заблудившуюся? и если случится отыскать её, то, поистине говорю для вас, он радуется о ней наиболее, нежели о девяноста 9 незаблудившихся. Тáк, нет воли Отца вашего Небесного, чтоб умер один из малых сих (Мф 18:12–14).
Воскрешение четверодневного Лазаря было необычным чудом для всех, кто стал его очевидцем. И все таки куда огромным чудом станет для человека воскрешение веры в своем сердечко, когда к нему вновь прикоснется Тот, Кто …трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы (Мф 12:20).
Что созодать потерявшему веру?
Итак, мы разглядели несколько ситуаций: бывает признание чудес людьми, которые даже не считают себя верующими, бывает, что верующие люди не могут принять неких чудес и не лицезреют в этом чего-то катастрофического, а бывает и так, что человек, подобно апостолу Фоме, еще не верует в волшебство, но уже испытывает острую жажду веры.
Фото Полины Тейс
Но что все-таки можно ответить Для вас, Владимир, на вопросец о том, продолжать ли ходить в церковь, молиться, исповедоваться?
В собственном письме Вы не требуйте уверить Вас в истинности чудес Евангелия и открыто гласите, что на данный момент они представляются Для вас мифом либо аллегорией. Это весьма добросовестная позиция, потому я даже не пробовал тут обосновывать Для вас что-либо. Думаю, все аргументы, которые я мог бы привести, Вы понимаете не ужаснее меня.
Основным для меня в Вашем письме стал тот факт, что, даже утратив веру, Вы все равно продолжаете молиться, ходить в храм, находить выход из ситуации, в которой оказались. Это свидетельствует о Вашем мужестве, духовной стойкости, а самое основное — о том, что Бог не оставил Вас собственной благодатью даже опосля того, как резоны разума вышли в Вашем миропонимании на 1-ый план и заслонили собой веру в чудеса и в Бога, способного их творить.
Для человека, от всей души веровавшего, успевшего за годы церковной жизни полюбить все, что соединено с Богом, Христом, Церковью, утратить веру равнозначно катастрофе. И все таки это ситуация не окончательная и не неповторимая. Апостол Фома категорически отказался на слово веровать в волшебство воскресения Иисуса, поставив условием собственной веры только жесткое познание, основанное на опыте личной встречи с воскресшим Христом. И он получил это познание, но совместно со словами: ты поверил, поэтому что узрел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин 20:29).
Веру в волшебство, не подкрепленную опытным познанием, Иисус прямо именует тут блаженством, другими словами одной из форм святости. Понятно, что посреди христиан за две тыщи лет далековато не все достигали такового уровня, и уж во всяком случае, вошедшие в это блаженство достигали его далековато не сходу. Падения, расстройства, ослабевание веры и даже полная ее утрата случались не только лишь у рядовых членов Церкви, да и у святых. Сейчас это случилось с Вами, и Вы спрашиваете, продолжать ли для вас ходить в храм, молиться, исповедоваться?
Я ничего не могу ответить на этот вопросец, поэтому что это Ваше и лишь Ваше решение, которое будет зависеть от Вашей же конечной цели. Могу только предложить вспомянуть слова христианского подвижника игумена Никона (Воробьева). Это строчки из письма, в котором он гласит как раз о человеке, потерявшем свою веру, и дает совет собственному духовному чаду: «…Помню также просьбу о N. Мне его весьма жалко. Время от времени я его с любовью вспоминаю и желаю ему освободиться от лап беса. Нужно ему не в философии и науке находить то, что растерял, а волевым усилием, “не видевши, уверовать” и строить свою жизнь по вере. Тогда придет помощь выше, изгонит вражий мрак и удостоверит в истинности христианства…»
«…Если у тебя по действию вражию покажется неверие в голове либо (что ужаснее) в сердечко — не придавай значения, а твердо с волевым напряжением скажи: “Верую, желаю веровать, отыди от меня, сатана”. И больше не останавливай внимания ни на помыслах, ни на эмоциях неверия, так же, как не обращаем внимания на хульные и гнусные помыслы. Неверие святые отцы причисляют к страстям, возникающим от внушений бесов на базе падшей природы людской. Поэтому и борьба с ними таковая же, как и с иными страстями: 1) отвлечь свое внимание от этих помыслов; 2) усиленно творить молитву Иисусову; 3) каяться в грехах; 4) время от времени воздержание в еде и молитва (сей род — бесовский — изгоняется молитвою и постом (см.: Мф 17:21)).
Если человек не воспринимает мер против неверия, не борется, как обязано, то уже тем делается виноватым в этих помыслах и наказывается сиим самым неверием, как и всеми страстями наказывается, если не борется с ними».
Источник: foma.ru
Источник: