Можно ли вывести нотариат из сероватой зоны русского права
Цифровизация всех сфер нашей жизни носит глобальный нрав. И Русская Федерация показывает поступательное движение по формированию новейшей действительности. Эпидемия только придала этому процессу доп скорости. Не случаем в кабинете Миши Мишустина возникает позиция вице-премьера «по цифровой экономике», которую сейчас занимает Дмитрий Чернышенко. Разумеется, что развитие электрических госуслуг позитивно влияет и на эффективность работы бессчетных служб, и на формирование повсевременно расширяющейся зоны труднодоступной действию коррупции.
Посреди тех, на ком отразится вступление в эру «числа» — древний институт нотариата. Защищенная государством неповторимая электронно-цифровая подпись гражданина равномерно изживает витиеватые росчерки и печати нотариусов. Наши подписи и копии может заверить отдел кадров по месту работы, выписки из домовой книжки и копии ФЛС визируются в соответственных центрах по месту проживания. Всё вышеназванное имеет схожую юридическую силу с нотариальным заверением. Наиболее того, распискам и доверенностям в обычный письменной форме трибунал присваивает схожую значимость вместе с теми же бумагами, составленными и подписанными в присутствии нотариуса. И так дальше, и тому схожее.
Выходит, что нотариат становится собственного рода атавизмом, рудиментом прошедших эпох, когда документы о праве принадлежности писались на пергаменте. А основой наследования служило завещание, хранившееся у нотариуса.
Понятно, что схожее положение устраивает далековато не всех. В истинное время в Госдуме рассматривается законопроект о «цифровом нотариате», который, судя по публикациям в СМИ, к примеру, на отраслевом портале «Право.ру», лоббируемый Константином Корсиком, главой Федеральной и Столичной нотариальных палат. В согласовании с сиим законопроектом нотариусы остаются неподменными и неотклонимыми фигурами в правовой жизни страны и людей, хотя ряд услуг будет предоставляться удаленно.
Большая часть русских нотариусов являются частнопрактикующими, они объединены в нотариальные палаты – аналог НКО. Основная функция российского нотариата – регистрация и визирование юридических документов. И тут, в рамках предлагаемого законопроекта, возникает ситуация, когда правительство обязует людей обращаться за платными юридическими услугами к личным спецам, приобретшим у него лицензию. Другими словами, к откупщикам.
Это еще не все. В силу несовершенства правовых норм, нотариусы не постоянно несут ответственность за свои проф деяния. Ни за неверные, ни за криминальные. К примеру, в крайнее время по результатам ряда инициированных депутатами Госдумы проверок, возникли реестры умопомрачительных нотариальных кейсов. В числе их бывают удостоверения документов с высочайшими правовыми рисками, подготовка документов на недвижимость без учета животрепещущих данных ЕГРН в части запретов и арестов, она же без учета данных в части уже зарегистрированных прав (двойные подачи) и почти все другое.
Эзопов язык аналитических выкладок можно перевести на российский весьма просто: перед нами процесс, схожий на юридическое сопровождение «темного риэлторства»: конкретно в его поле нужны подобные деяния. А ведь Константин Корсик является ещё и членом Публичного совета Росреестра.
В русское время нотариат делал умеренные регистраторские функции. Его значимость резко выросла в девяностые годы прошедшего века, когда махровым цветом цвели практики преступного отъёма движимого и неподвижного имущества. Тогда же лоббистским группировкам удалось продавить гуттаперчевые правовые нормы, дозволяющие нотариусам полностью в всех вариантах перекидывать ответственность от себя к заказчикам, госорганам, к кому угодно, а самим оставаться в стороне.
Сейчас российский нотариат больше походит на закрытую корпорацию, связанную радиальный порукой. 8000 человек на всю страну. По таинственности внутренней жизни ее можно сопоставить, пожалуй, только с ритуальным делом. Сора из избы не выносит никто. На выборах управляющих голосуют дружно, новичков принимают в свою среду также практически единодушно – можно лишь догадываться почему.
Меж тем, поинтересоваться можно весьма почти всем. И необычной запараллеленной структурой столичной и федеральной нотариальных палат под единым управлением, и типичными обстоятельствами ряда квалификационных экзаменов, и тем, были ли серьезно наказаны лица, заверявшие непонятные сделки, и, самое основное, теми, кому конкретно прибыльно хоть какой ценой сохранить себе «островок сохранности» в лице время от времени покладистого и ловкого нотариуса.
В рамках обсуждения законопроекта о цифровом нотариате нужно не только лишь признать недопустимость попыток монополизировать рынок регистрации имущества и сделок кастой сертифицированных откупщиков-нотариусов.
Представляется, что главный задачей данного закона обязано стать точное определение границы ответственности нотариусов, в том числе уголовной, за подтасовки при подаче, подготовке, заверении документов, за пособничество криминалу, за внедрение в алчных целях индивидуальных данных. Разумеется, что курирующий нотариат Минюст не обеспечивает подабающего механизма правового контроля. А мысль, что надзирать себя будет управление Палаты, вызывает пока печальный хохот.
Естественно, какая-то часть нотариальных заверений сохранится, но почему бы это не создавать через личный кабинет на веб-сайте Госуслуг либо в замечательно зарекомендовавшей себя службе 1-го окна МФЦ. Хотя охото веровать, что объективный электрический нотариус, находящийся в исключительном ведении страны, уже скоро совсем закроет все способности для махинаторов.
Источник: