Нет либо да? Пан либо пропал?
Избиратель – как дама, которую никак не поделят.
Корнелис Гарлемский. 1597. Выбор меж юным и старенькым. Личная коллекция
Раз уж закончилось занятное сюрреалистическое шоу и наша Конституция прекрасно поправлена, самое время помыслить о голосовании в литературе. Не то чтоб материала было шибко много, но, в один прекрасный момент утвердившись в действительности, институт выборов, агитаций и различных связанных с ними мошенничеств, фальсификаций и подкупов не мог не отразиться в искусстве. Взять хотя бы известную серию картин британского художника XVIII века Уильяма Хогарта.
Да что там гласить, пожалуй, самая таинственная писательская погибель в истории впрямую связана с предвыборной чехардой. По одной из версий, южноамериканский классик Эдгар Алан По, одним октябрьским с утра 1849-го отысканный в затрепанной, как будто чужой одежке и помраченном сознании на улице Балтимора и скончавшийся через четыре денька, оказался жертвой так именуемого купинга.
Словечко «coop» в британском языке кроме иных имеет разговорное значение «держать взаперти, содержать как в кутузке, держать в тесноватом и душноватом помещении». Итак вот эта коррупционная методика была обычной: особые урковатые охотники за голосами сгоняли всяких прохожих бродяг и бедолаг в закрытую комнатенку, где накачивали их спиртными напитками и заставляли голосовать за подходящего кандидата по нескольку раз. Если граждане сопротивлялись, их могли избить, а то и уничтожить. Время от времени их заставляли нацеплять парики, липовые бороды либо усы, чтоб пройти на участок неузнанными. По был найден бредящим как раз в денек выборов, и в ночь (то есть темное время суток) перед гибелью, молвят, звал какого-то Рейнолдса. Биографы представили, что это Генри Рейнолдс, член участковой избирательной комиссии 4-ого избирательного участка, где умиравшего писателя как раз и отыскали. Эх, знали бы те балтиморские бандиты, как просто будет проделывать трюки с неоднократным голосованием через полтора века в иной стране – и без всякого купинга!
Но есть у данной версии погибели По и ярые критики, считающие, что Эдгар Алан По был очень известен и узнаваем для того, чтоб угодить в шестерни таковой карусели. Совершенно, если отвлечься от перипетий из жизни писателей и обратиться к перипетиям книжным, то и здесь выборы, голосования и остальные политические страсти дают значительное количество сюжетного горючего создателям различных государств и эпох. Роман пулитцеровского лауреата Роберта Пенна Уоррена «Вся царская рать» (1988) – кровожадное полотно беспощадной предвыборной борьбы, шантажа, угроз и темного пиара. Макетом идущего по головам Вилли Старка, пробивающегося в губернаторы и метящего в Сенат, по слухам, стал настоящий губернатор Луизианы.
А если желаете наших реалий, откройте «Германцев» Александра Терехова, где вихрь воровства, подстав, ужаса и провокаций разворачивается вокруг префектуры столичного «Востоко-южного окрестность». Много забавного и несуразного в предвыборной дискредитации вы почерпнете из красивого текста Марка Твена «Как меня избирали губернатором» (1871), где создатель/лирический герой ярко показывает все ушаты грязищи, которыми его обливали в качестве кандидата на выборах. «В конце концов, травля, которой подвергли меня агрессивные партии, достигнула наивысшей точки: по чьему-то наущению во время предвыборного собрания девять детей всех цветов кожи и в самых различных лохмотьях вскарабкались на трибуну и, цепляясь за мои ноги, стали орать: «Папа! Папа!»
Чем далее, тем больше примеров. Здесь и роман фантаста Гарри Гаррисона «Железную Крысу – в президенты!» (1982), в каком жулик по кличке Железная Крыса вступает в борьбу за кресло главы планетки Параисо-Аки, чтоб освободить ее от терана. Здесь и политический детектив «Кандидат» (2006) испанского писателя Хорхе Букая о борьбе малеханького народа за независящие выборы. И политический триллер Стивена Кинга «Мертвая зона» (1979), навеянный уотергейтским скандалом и напичканной сценами встреч антагониста с избирателями. И «У нас это нереально» (1935) Синклера Льюиса о популисте, избравшемся в президенты США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) на волне призыва к обычным ценностям и принявшемся за репрессии. И рассказ «Улики» (1946) Айзека Азимова, где мэра большого южноамериканского городка подозревают в том, что он бот. И, естественно, «Карточный домик» (1989) Майкла Доббса. Ну а кто из вас не помнит эпизод голосования из романа «Пролетая над гнездом кукушки» (1962) Кена Кизи, где в униженных и забитых жителях психушки равномерно пробуждается достоинство?
Если же все-же переметнуться с Запада на наш родимый чернозем, то и тут писатели не остаются флегмантичными к публичной жизни. На принятие сталинской Конституции 1936 года русские поэты отреагировали страстно и единогласно:
Голосование – это постоянно ажиотаж! Уильям
Хогарт. Предвыборная пропаганда. 1754–1755.
Музей сэра Джона Соуна, Лондон
Как торжественно зацветает
Новь, которую сеял ты!
Конституция! Сколько в этом
Столетний народной мечты!
(Жора Леонидзе)
Очнулся я. Передо мной
Газеты свежайшие лежали.
В их был закон наш Главный,
Законов сталинских
скрижали.
(Демьян Бедный)
Прославим Конституцию!
Она –
Наш светоч, наш алмаз
лучистый, новейший,
В руках певца навстречу
ей струна
Напев рождает серебристый,
новейший.
(Янка Купала)
Мы мудрость Конституции
сознали,
Над всей землей
Она зарей пылает!
В тот вечер все мы,
Все мы были в зале,
Где славный вождь с трибуны
гласил.
(Эдзи Агняцвет)
Кто самый большенный человек
на планетке,
Кто отдал Конституцию
наилучшую в свете,
Кто судьбы народные держит
в руках,
Чья светлая слава светится
в веках.
(Джамбул Джабаев)
Ну и сейчас вовлеченности хватает. Как понятно, современные писатели даже воспринимали роль в разработке поправок к Конституции и всячески их прославляли как «попытку зафиксировать, в том числе и конец 9 мая 1945 года». Но побуждает новенькая Конституция по-разному. Например, писательницы Ксюша Букша, Оксана Васякина и Евгения Некрасова отнеслись к Конституции как к тексту, даже к социальной, штатской и юридической поэме и во время прошедшего карантина сделали со своими студентами целый проект «Страсти по Конституции», где любой житейский либо поэтический текст написан по мотивам статей Основного закона.
В общем, жить становится лучше, жить становится веселее. Либо, словами русского поэта Шейды Азиза:
Любой понимает Конституции
Закон:
Жизни прошлой разгоняя
ужасный сон,
Правотою восхищает сердечко он.
Источник: