«Небезопасные» вещи. Как в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) находили контрреволюцию в спичках, а фашизм — в Пушкине
Почти все были пионерами, и естественно же помнят, как необходимо было верно завязывать красноватый галстук? А ведь если б не волна шизофрении в 30-х, то галстуки совершенно завязывать было не нужно, так как сначало они зажимались особыми зажимами. Были пионерские железные зажимы, на которых был изображен пылающий костер с 3-мя языками пламени.
Но в ноябре 1937 года школы Москвы и Ленинграда поразила эпидемия слухов о угрозы этих зажимов.
В гравировке с изображением пламени школьники и взрослые лицезрели вездесущую «бородку Троцкого», его профиль, также подпись злодейской оппозиции:
«Если перевернуть значок ввысь ногами, три языка пламени образуют буковку Т, что означает — троцкистская. Если повернуть его боком, эти же языки пламени оказываются буковкой З — зиновьевская. А если глядеть на набросок прямо, то получится буковка Ш — шайка. Означает, неприятели изобразили на нем собственный знак: троцкистско-зиновьевская шайка».
Такие слухи вызвали проверку НКВД (Народный комиссариат внутренних дел СССР — центральный орган государственного управления СССР по борьбе с преступностью и поддержанию общественного порядка в 1934—1946 годах, впоследствии преобразован в МВД СССР).
«В ноябре месяце 1937 года в Москве, в значимом количестве школ посреди пионеров распространились слухи, что на пионерских галстуках, типо, выткана фашистская свастика, а на зажимах к пионерским галстукам имеются инициалы «Т» и «З», что значит «Троцкий» и «Зиновьев». Это послужило предпосылкой к тому, что пионеры в массовом порядке начали снимать пионерские галстуки и зажимы. Такие же факты снятия пионерских галстуков и зажимов к ним отмечены в Ленинграде, в пионерлагере «Артек», также в почти всех городских и сельских школах Крыма. Произведенной проверкой установлено, что ни на пионерских галстуках, ни на зажимах к ним нет ни символов фашистской свастики, ни обозначенных инициалов»
Популярность зажимов свалилась, и на десятилетия вперед, школьники были обязаны вязать восьмёрки и подушечки.
Но общая волна полной шизофрении была громадна.
В 1937 году, в разгар Огромного террора, русская страна с неописуемым размахом праздновала столетие погибели Пушкина. Задачей этих торжеств было включение поэта в русский символический порядок: из чуждого «буржуазного» явления Пушкин становится элементом новейшего сакрального места русской власти, вровень с партийными вождями и героями авиации.
В честь столетней годовщины погибели поэта в феврале 1937 года Народный комиссариат местной индустрии выпустил тиражом в 200 миллионов экземпляров специальную серию «пушкинских тетрадей» с портретами поэта и иллюстрациями к его произведениям на обложках.
Прекрасные тетради, изготовлявшиеся на почти всех фабриках страны, в течение практически всего года веселили школьников. Но нежданно 19 декабря школы и торговые точки получили предписания в срочном порядке «изъять тетради, имеющие на обложке последующие изображения:
1. Песнь о Вещем Олеге,
2. У Лукоморья дуб зеленоватый,
3. Портрет Пушкина,
4. „У моря“ с картины Айвазовского и Репина».
Учеников собирали в актовых залах и разъясняли про козни неприятеля и необходимость уничтожать обложку. Почти все бывшие школьники 1937 года вспоминают ужасную «тетрадочную панику», которая стремительно перекинулась и на остальные тетради, совершенно не имевшие дела к юбилею поэта. Как ярко написал создатель 1-го из спецсообщений НКВД (Народный комиссариат внутренних дел СССР — центральный орган государственного управления СССР по борьбе с преступностью и поддержанию общественного порядка в 1934—1946 годах, впоследствии преобразован в МВД СССР), саратовские комсомольцы, также учителя «шарахнулись в контрреволюционные крайности» и стали уничтожать обложки тетрадок с Некрасовым и Ворошиловым.
«Более одного года мы воспользовались тетрадями без обложек, завертывая их в газеты». Волна паники задела тетрадей, выпущенных в честь беспосадочного перелета Москва — Северный полюс — Ванкувер, что привело не только лишь к уничтожению обложек, но, согласно мемуарам свидетеля «и к массовым арестам служащих одесской фабрики, выпустившей тираж тетрадок. На целых 20 лет «пушкинская» тетрадь перевоплотился в страшную вещь, хранение которой могло иметь самые томные последствия при аресте.
«Предпосылкой «тетрадочной паники» послужило спецсообщение, отправленное в ноябре 1937 года «владельцем Куйбышева», первым секретарем Куйбышевского обкома Павлом Постышевым Сталину и Ежову по поводу 2-ух пушкинских тетрадей, выпущенных пензенскими и саратовскими фабриками. Бдительный Постышев отыскал на обложке огромное количество небезопасных символов и посланий:»
«На первом образчике, где воспроизведена репродукция с картины художника Васнецова, на сабле Олега наверх вниз размещены 1-ые четыре буковкы слова «долой», 5-ая буковка «И» размещена на конце плаща вправо от сабли. На ногах Олега помещены буковкы ВКП — на правой ноге «В» и «П», на левой «К». В общем, выходит контрреволюционный девиз — «Долой ВКП».
На 2-ой обложке, где воспроизведена репродукция картины Крамского — в левом углу рисунка лежат трупы в красноармейских шлемах. Потом если повернуть этот набросок ввысь текстом, а вниз заголовком, то в правом углу можно найти подпись, похожую на факсимиле Каменева.
Не считая этих тетрадок посылаю еще два эталона обложек, где на одной из обложек у Пушкина на безымянном пальце помещена свастика, а на другом образчике, где воспроизведена репродукция с картины Айвазовского, также имеется свастика на голове Пушкина, в том месте, где размещено ухо.
Было начато расследование. Через месяц, в декабре 1937 года, заместитель наркома внутренних дел товарищ Бельский послал подробный отчет о деле лично Сталину. Отчет добавлял новейшие стршные подробности о раскрытой диверсии:
Живописцы СМОРОДКИН и МАЛЕВИЧ, выполняя штриховые картинки с репродукций картин живописцев ВАСНЕЦОВА, КРАМСКОГО, РЕПИНА и АЙВАЗОВСКОГО, специально занесли в эти картинки конфигурации, что привело к контр-революционному искажению рисунков, а конкретно:
«а) в рисунке с картины ВАСНЕЦОВА «Песнь о вещем Олеге» СМОРОДКИН нанес конфигурации рисунка колец на ножке клинка и рисунка ремешков обуви Олега. В итоге вышел контр-революционный девиз — «Долой ВКП»;
б) при изготовлении штрихового рисунка с картины РЕПИНА и АЙВАЗОВСКОГО «Пушкин у моря» на лице ПУШКИНА СМОРОДКИНЫМ нарисована свастика;
в) штриховой набросок с картины художника КРАМСКОГО «У лукоморья дуб зеленоватый» делал живописец МАЛЕВИЧ, который у воинов, лежащих на земле, нарисовал красноармейские шлемы и произвольно изобразил заместо 4 воинов — 6;
г) свастика на безымянном пальце ПУШКИНА, в рисунке с картины художника ТРОПИНИНА «Портрет ПУШКИНА» нанесена уже при печатании в типолитографии «Рабочая Пенза» на готовое клише.
Из всех типографий, печатавших тетрадные обложки с контр-революционными искажениями, изымается клише.
По результатам расследования живописцев Петра Малевича и Миши Смородкина вправду обвинили в совершении диверсии и выслали в «отдаленные места». Согласно мемуарам их друга, супруга Малевича, вооружившись клише для печати, прогуливалась с ним по кабинетам и обосновывала, что никакой свастики нет. Через год Малевич возвратился из Воркуты, возвратился с Колымы и Смородкин, утратив пальцы ног.
В предстоящем, если у подозреваемых находили такие тетради, то это добавляло срок.
И таковая история была не одна. Но это был один из первых толчков, который спровоцировал процесс гиперсемиотизации. Суровые потаенные знаки лицезрели всюду. Свастику лицезрели в рисунках ткани (Строение тканей живых организмов изучает наука гистология), воспрещали пуговицы с перекрещивающимися линиями дизайна «футбольный мяч», лицезрели свастику на срезе колбасы.
В том же 1937 году Вера Мухина кончает монтирование известной статуи «Рабочий и колхозница» для глобальной выставки в Париже.
Установка данной для нас статуи шел на местности завода. Работа над статуей закончена, вся команда на радостях собирается и пьет, и здесь в три часа ночи к ним прибегает охранник завода и, бледноватый от кошмара, докладывает, что на завод приехал Сталин, отдал приказ подогнать прожекторы и навести их на юбку колхозницы. Он долго-долго там что-то находил. Позже выяснилось: был донос, что в складках юбки колхозницы Мухина замаскировала большой профиль Троцкого. Сталин его не отыскал, потому статуя и Мухина поехали в Париж, а не на Колыму.
«15 декабря 1937 года на заводе № 29 состоялось критическое заседание Бюро Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б), посвященное изготовлению маслобоек с лопастями, которые имеют вид фашистской свастики. Сущность дела такая: управляющий областной конторы Метисбыта товарищ Глазко предъявил эталон маслобойки, «лопасти которой имеют вид фашистской свастики». Проверка установила, что «начальник цеха Краузе», германец по национальности, «добавил вторую лопасть, установив ее перпендикулярно первой. В итоге размещение лопастей зополучило вид фашистской свастики». Вопросец о лопастях для маслобоек востребовал индивидуального отчета «на министерском уровне» — со стороны наркома оборонной индустрии Миши Кагановича. Дело было передано в НКВД (Народный комиссариат внутренних дел СССР — центральный орган государственного управления СССР по борьбе с преступностью и поддержанию общественного порядка в 1934—1946 годах, впоследствии преобразован в МВД СССР).
Упомянутые лопасти по конструкции размещаются снутри маслобойки, соответственно, в штатной ситуации их никто не лицезреет, потому в виде орудия прямой либо косвенной пропаганды они могут зловредно воздействовать на весьма ограниченное количество людей. Невзирая на это, маслобойки были изъяты, а люди, имеющие к ним отношение, арестованы.
Начиная с 1937 года свастики стали отыскивать полностью всюду. К примеру, в декабре такого же года усилиями Главлита таковой символ был найден на пуговице френча Сталина, при этом признаком свастики было сочтено то, что пуговица была пришита «крестообразно».
Бдительный Постышев нашел свастику не только лишь на портретах Сталина и Пушкина, да и в саратовской колбасе. Находили ее и инстанции пониже. В 1942‐м одна лагерница чуток не получила 2-ой срок за изображение свастики, увиденное надзирателем на самодельной детской распашонке.»
«Спичечная фабрика «Демьян Бедный» в Ленинградской области пару лет выпускала спичечные коробки с изображением пламени. Дизайн этикетки был конструктивно изменен в 1937 году — может быть, вышло это из‐за всераспространенных слухов о том, что если перевернуть коробок ввысь ногами, то заместо пламени вокруг нарисованной спичечной головки можно узреть «профиль Троцкого»
Опосля, в 50-60-70 и 80 ые года, поток шизофрении слегка утих, но тем не наименее, люд повсевременно веселил себя слухами и страшился.
Уже в 50-е годы возникают легенды о том, что пленные немцы во время войны и опосля нее строили в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) дома, фабрики, фабрики, поликлиники так, чтоб сверху была видна опять-таки свастика — в качестве мести. И эти легенды были весьма популярны в Русском Союзе. Если спросите старшее поколение, они это вспомянут, я вас уверяю.
В конце 60-х и в 70-е распространяется история, что Китай реализует Русскому Союзу необыкновенные ковры. В то время в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) вправду шел поток ярчайших китайских продуктов: махровые полотенца, спортивные костюмчики, термосы. А именно, прогуливались слухи о таинственных коврах, что если повесить их на стену, ночкой через узоры проступит портрет Мао Цзэдуна в гробу, и он тебя задушит.
К столичной Олимпиаде 1980 года группой Dschinghis Khan была написана «Moskau», радостная танцевальная песня в обезумевшем темпе, которая по собственному прямому содержанию совсем невинна и весьма примитивна, в ней говорится, что Москва великолепна, а любовь на вкус, как икра.
Но здесь же возникает весьма пользующаяся популярностью городская легенда о том, что в этом тексте спрятано фашистское скрытое послание, что там по сути говорится: «Москва, Москва, закидаем бомбами, будет для вас Олимпиада, ха-ха-ха-ха-ха, на осколках Кремля построим лагеря». По этому поводу партийные органы обменивались различными служебными записками, а комсомольские рекомендовали исключить песню из репертуара дискотек.
Истории о западных шпионах и «небезопасных зарубежных дарах» были сделаны русским агитпропом еще в 1930-е, но не пропали и в послевоенное время. Они основались в художественной литературе, в большей степени — в детских книгах о «шпионах». В повести Алексея Попкова «Потаенна голубого стакана» (1955) способом «небезопасного дара» действует шпионка — прекрасная и ярко одетая дама, предлагающая пионеру отравленную конфету в броской обертке:
«Вижу, стоит на крыльце дама юная, прекрасная. Кофта на ней шелковая, зеленая-зеленая, а в руках желтоватая сумочка.
Стоит и все оглядывается по сторонам, как как будто дожидается кого либо кого-либо слушает… Попросила она воды, зашла в дом и так пристально обозрела кухню и комнату. Позже спросила, не заезжал ли сейчас к нам кто-либо с рудника? Я произнес, что у нас издавна никого не было, а дедушка ушел в тайгу. Тогда она достала из сумочки две конфетки в цветных бумажках и отдала мне. «Это, — гласит, — вечерком, как дед возвратится, чай пить будете, одну сам съешь, а вторую дедушке дай, пусть и он попробует!» Улыбнулась и ушла, а мне что-то так жутко сделалось…»
Но также подобные истории продолжали существовать в виде слухов и городских легенд:
«Америкосы с самолетов забрасывают в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) и остальные социалистические страны колорадских жуков, чтоб те пожирали сбор картофеля».
«Люди находили вшей либо еще что-то в этом роде в швах привезенных из других стран джинсов, приобретенных с рук у иноземцев».
Такие слухи появлялись временами в таковых посещаемых зарубежными туристами городках, как Москва и Ленинград. Но периодами особенной актуальности схожих историй стают Глобальный фестиваль молодежи и студентов 1957 года и Олимпиада-80.
Нет нужды гласить, что за большинством из их стояли русские спецслужбы.
«Иноземцы делают в публичном транспорте русским гражданам микроуколы с возбудителями разных заболеваний».
«Иноземцы во время Олимпиады привезли в Москву специально зараженных мышей».
При всем этом в «фестивальных» рассказах, в отличие от слухов военного периода, иноземец не устраивает массовых заражений: он действует на личном уровне и стремится навредить определенному человеку. Задачеа этих историй — вызывать завышенную внимательность людей при контактах с иноземцами, сторониться их и не идти на контакт. А то вдруг опосля общения окажется, что на Западе живут не неприятели, и живут еще лучше, чем в стране «победившего социализма», ни на кого не собираясь нападать.
Но самыми всераспространенными сюжетами были последующие:
Русский человек покупает/воспринимает в дар от иноземца завезенные из других стран джинсы и обнаруживает, что они отравлены (в швах зашиты ампулы с бледноватыми спирохетами, яд, пакетики со вшами).
Русский ребенок воспринимает от иноземца в дар лакомство (жвачку, конфету), которое оказывается отравленным (начиненным иголками, бритвенными лезвиями, толченым стеклом). Ребенок может захворать, получить увечья либо умереть.
Русский человек воспринимает от иноземца в дар/находит на улице дефицитный предмет (авторучку, игрушку зарубежного производства), который взрывается в руках.
Задачка этих легенд в канун Олимпиады и фестивалей «дружбы народов» явна — предупредить контакты русских людей с иноземцами. Но почему иноземец в этих легендах вредил конкретно так — предлагая соблазнительный дар?
Русские люди стремились владеть западными вещами, поэтому что они были почти во всем не попросту вещами, а знаками принадлежности к западному, несоветскому, вольному миру. Одним из таковых «объектов желания» для малышей и подростков была зарубежная жевательная резинка — нередкий элемент детской товарно-обменной сети. Зарубежная жвачка была вещью так редчайшей и желанной, что время от времени жевалась по очереди компанией друзей либо даже всем классом (практика, которая сейчас кажется непонятной и достаточно отталкивающей).
Потому логично, что посреди небезопасных даров, которыми искушали иноземцы, на первом месте по упоминанию находится отравленная жвачка: «Ребята во дворе гласили, что недозволено брать жвачку у иноземцев, поэтому что снутри там лезвие бритвы либо она отравленная». Следом идут завезенные из других стран джинсы и косметика, в каких могут оказаться «микроиголка с ядом» либо паразиты.
И так длилось фактически до самого развала «совка», правда в «перестройку’ над схожими историями больше смеялись.
(Из книжки А. Архипова, А. Кирзюк. «Небезопасные русские вещи. Городские легенды и ужасы в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии)»)
В общем, пора «всё взад возвращать». В Рф вот, к примеру, «можем повторить» уже в полном разгаре. Совместно с КГБ (Комитет государственной безопасности CCCP — центральный союзно-республиканский орган государственного управления Союза Советских Социалистических Республик в сфере обеспечения государственной безопасности, действовавший с 1954 по 1991 год), «неприятелями народа», «инагентами» и «зарубежными шпионами». Шизофрению тоже уже возвратили…
Источник: