Подпольные русские собиратели
Выставка «Охотники за искусством» – это собственного рода драматическая история о личных собирателях искусства в русский период, когда российский авангард был совершенно не в чести, а происхождением средств на покупку данной «мазни» могли весьма назойливо поинтересоваться органы. Потому на данной выставке увлекательны не только лишь полотна – а это, на секундочку, Кустодиев, Фальк, Кандинский, Коровин, Малевич, Пиросмани, но имена хозяев картин.
Один из основных русских коллекционеров – Арам Абрамян, которого именуют основателем русской школы урологии. Доктор Чазов писал о Араме Яковлевиче: «Он был доктором от Бога в самом всеобъятном смысле этого слова. Современники называли его «мудрейший Арам» – интуиция и логика, оперативная техника и искусство врачевания соединились в нем воедино».
Доктор Арам Абрамян.
Еще в 1949 году Абрамяна назначили основным урологом управления Министерства здравоохранения СССР, годом позднее — директором Научно-исследовательского института урологии Москвы. Он вылечивал «первых лиц» страны – Брежнева, Щёлокова и остальных партийных управляющих.
Опосля войны Арам Яковлевич начал собирать и произведения искусства – это было золотое время для коллекционеров, ибо тогда люди за продукты отдавали самые неоценимые семейные реликвии. Конкретно в то время в собрании Абрамяна оказались шедевры Нестерова, Коровина, Кустодиева, Фалька и остальных мастеров. Спецы, оценивая коллекцию Абрамяна, утверждали, что ему удалось представить практически все главные направления в изобразительном искусстве Рф конца XIX — начала XX веков: от передвижников до художников-авангардистов из общества «Бубновый валет».
В 1984 году Абрамян решил подарить свою коллекцию живописи родному городку – Еревану. Так в столице Армении возник Музей российского искусства.
Гости музея российского искусства в Ереване.
Ещё оно знаковое имя посреди коллекционеров – Валерий Дудаков, который в русское время был основным художником компании грамзаписи «Мелодия», а не так издавна издал книжку «Собиратели», посвящённую знаменитым русским сборщикам.
Свою первую картину – «Натюрморт» Владимира Вейсберга – Дудаков купил за 200 рублей, фантастические средства по тем временам. Потом он стал общатьсч с художниками-нонконформистами, которые стали ему давать картины «на повисение» – в русское время была таковая практика организации квартирных выставок, когда живописцы выставляли свои работы на квартирах-салонах, где нередко бывали иноземцы и искусствоведы.
«Даже в русское время я был человеком полностью обеспеченным, – говорил о для себя Дудаков. – Как художник-оформитель я работал в различных издательствах, с 1969 года – в фирме «Мелодия», и с 1973 года стал там практически основным художником. Это была возможность много зарабатывать, мы с главными живописцами различных издательств давали друг дружке прибыльные заказы по музыке, на конверты для грампластинок – в том числе для тех, которые шли лишь на экспорт…
Чтоб войти в круг больших русских коллекционеров, необходимо было соблюдать определенные условия, и основное – кто-то был должен вас туда ввести. Мне в этом посодействовали Яков Евсеевич Рубинштейн и Юрий Сергеевич Торсуев. С Рубинштейном, одним из самых суровых русских коллекционеров, я познакомился в 1974 году на выставке «Портрет и автопортрет из личных коллекций», и последующие восемь лет он был моим учителем по «обмену-обману», как мы шутили. От него я вызнал почти все коллекционерские фокусы и приемы. Много мне отдал и Торсуев – узнаваемый питерско-московский собиратель тех пор, сборщик, спекулянт – он знал все места, где можно что-то приобрести.
Еще в русское время Дудаков совсем сознательно «афишировал» свою коллекцию, не стесняясь внимания прокуратуры.
Собиратель, знатный член Русской академии художеств Валерий Дудаков.
– Во-1-х, я мог для себя это дозволить, так как моя заработная плата как художника, как сотрудника «Мелодии» была законной, меня тяжело было обвинить в «нетрудовых доходах». Во-2-х, я осознавал, что чем больше известны мои картины, тем меньше способностей их украсть и позже реализовать – время тогда было преступное.
Что ж, остается лишь удивляться, почему у компании грамзаписи, где основным художником работал человек с таковым идеальным художественным вкусом, были такие паршивые обложки альбомов.
В конце концов, третье имя – Соломон Абрамович Шустер, узнаваемый петербургский кинорежиссер.
В «закрытое общество» петербургских коллекционеров Соломона Абрамовича приняли ещё 17-летним ребенком, что никак не умопомрачительно – его отец, Абрам Игнатьевич Шустер, был влиятельным архитектором, сотрудником Академии и сборщик западноевропейского искусства. Причём, сообирание предметов искусства было их семейным делом — дед, Игнатий Алексеевич, негоциант и член правления фондовой биржи, собирал русскую живопись.
Источник: s-t-o-l.com
Источник: