Пример схиигумена Сергия совсем не заразен
Сергий (Романов) воплощает быстрее карикатурный образ обскурантиста, чем реального народного защитника. Кадр из видео с канала Всеволода Могучева на YouTube
Период самоизоляции и карантина в очередной раз поставил церковь в центр публичного внимания. Переоценка роли православия на крутых политических поворотах русской истории происходила постоянно, но начиная с 2010-х годов это явление сделалось неизменной тенденцией. При этом критика в адресок РПЦ со стороны общества и – шаг за шагом – представителей власти лишь наращивается. Правоверная общественность и даже церковные деятели все наиболее открыто отвечают этим же. Скапливается политическое напряжение.
Разногласия снутри РПЦ из-за санитарных ограничений в борьбе с коронавирусом фактически сходу привели к обвинениям в архаичности и асоциальности Столичного патриархата. Но в протяжении всего карантина было трудно отыскать что-либо дискредитирующее церковь (опосля Пасхи новейшей волны болезней не случилось, священники и епископы погибали, но не так массово, как в Италии). Не изменила ситуации даже полемика вокруг головного храма Вооруженных сил. Она показала, что церковные активисты полностью способны убрать из собора изображения Сталина и Путина (а с президентом и всю мозаику, посвященную возвращению Крыма).
Совсем естественно, что в данной ситуации главной фигурой – dues ex machine – стал схиигумен Сергий (Романов) из Екатеринбурга. Он олицетворял собой все то, что критики РПЦ и желали узреть в Столичном патриархате. По существу, этот набор черт совершенно отражает то, как карикатурно отрисовывают образ православия некие конструктивные недоброжелатели церкви: несведущий тип с уголовным прошедшим авторитарно и агрессивно порабощает слабеньких и восторженных верующих, для их вера – это борьба со всем новеньким и прогрессивным, также непрестанный поиск комплотов.
Поразительно, как просто общество принимает конкретно таковой образ Российской церкви, а не некий другой, связанный с внутрицерковным развитием, соц служением и христианской миссией. Меж тем церковь беспристрастно начинает играться новейшую политическую роль в обществе, и это никак не соединено с конституционной поправкой о Боге либо особенными отношениями с властью.
Во-1-х, огромную роль в церковной жизни стали играться социально-политические инициативы и заявления священнослужителей, что гласит о действиях демократизации снутри РПЦ. В соц сетях клирики высказываются полностью свободно о олигархах, коррупции, о судьбе малого и среднего бизнеса. Рано либо поздно все это изольется в наиболее обширное общественное место. Епископы ярко показали себя также во время карантина, критикуя власть (таковых было около 10-ка). Один из врагов твердых санитарных мер, митрополит Саратовский Лонгин (Корчагин), выступая 25 июня перед выпускниками духовной семинарии, отметил: «Мы узрели, как невысоко оценивается окружающим нас миром пространство церкви и веры в людской жизни. Выяснилось, что почти все лицезреют в этом нечто третьестепенное… И, судя по всем признакам, трудности в жизни церкви с течением времени будут лишь возрастать… Размеренные периоды в жизни церкви продолжаются обычно недолго, и в нашей с вами жизни этот период завершается. Это совсем не означает, что нужно бежать сломя голову с церковного корабля. Это означает, что нужно быть наиболее внимательными, наиболее ответственными и самоотверженными».
Причина политического подъема в церковной среде состоит не только лишь в возникновении юного поколения духовенства, которое нередко быть может даже наиболее послушливым, чем прошлые поколения. Основное изменение касается самого прогресса христианской общины как института в большинстве епархий РПЦ по сопоставлению с отсутствием общинной жизни в русский период и стагнацией в данной сфере в 1990-е годы. Конкретно это потребовало независимости и смелости от духовенства, за которым сейчас стоят прихожане и их проекты. Попутным фактором демократизации вершины РПЦ стали административные реформы патриарха Кирилла. Может быть, он и желал сделать вертикаль власти, но, на самом деле, разрушил прежнюю кланово-родовую структуру. В центре глава церкви брал управление на себя лично, а на местах поставил полторы сотки новейших епископов, обязанных патриарху, но де-факто самостоятельных. Недооцененным остается фактор церковного суда – лишь с приходом к власти патриарха Кирилла он стал собираться, а его решения — публиковаться. Это значит, что любой священник может посетовать на епископа. Дело будет предано огласке, как и его неблаговидные подробности, на веб-сайте РПЦ и в массмедиа (а сейчас к тому же в Telegram-каналах и видеоблогах, которые ведут сами священнослужители).
Во-2-х, широкий диапазон церковных и околоцерковных сил, связанных с РПЦ, в политическом смысле не является полностью приклнным власти. Приметная часть этих сил – консерваторы. Уважая президента Владимира Путина как носителя государственнической идеи, они выступают против «либерального правительства и олигархов» и против коррумпированной бюрократии.
Ограниченные силы представляют собой разношерстное общество с достаточно необычным и бесформенным миром мыслях. Посреди их есть фундаменталисты, отстаивающие чистоту веры от напора либерализма, выступающие против введения ИНН и в целом «цифрового концлагеря». Есть те, кто боготворит Распутина, Сталина либо Жукова, есть монархисты и почитатели царя Николая II и его семьи (движение «Двуглавый орел» и «За веру и Отечество» – его исповедник игумен Никон (Белавенец). Политическим обществом можно именовать и портал «Российская народная линия», который выступает с консервативно-патриотических (время от времени с оправданием «русских побед») позиций, время от времени критикуя церковное начальство за экуменизм без личных нападок на патриарха. В основном в социальную повестку вовлечено единственное общероссийское движение с отделениями в регионах «40 сороков» (фаворит – Андрей Кормухин): они устраивали акции против закона о семейном насилии, за запрет абортов, выступали против закрытия церквей во время карантина и т.д. «40 сороков» прославились «выявлением антицерковных министров и депутатов», выступающих против семейных инициатив патриарха, а в процессе борьбы с коронавирусом и «антицерковных губернаторов». Невзирая на то что некие идеи Сергия (Романова) консерваторы различных категорий делят (в том числе и о «комплоте» Запада против Рф), и «40 сороков», и «Российская народная линия» сочли резкие заявления схиигумена о анафеме властям и требование отставки патриарха провокацией против РПЦ и дискредитацией патриотического движения. Почва, на которую опираются консерваторы, и так достаточно неуравновешенная – у всякого православного общества в епархиях собственный набор мыслях и свои исповедники.
Одним из самых массивных общероссийских течений является, например, братство святого Иоанна Кронштадтского с центром в Петербурге (исповедник – протоиерей Николай Беляев).
Либеральные политические силы снутри РПЦ так же фрагментированы, как и в русском обществе в целом. Существует круг журналистов и публицистов, священников и мирян, которые критикуют управление Столичного патриархата за русский стиль, авторитаризм, игнорирование христианских ценностей и отсутствие демократии. Фактически хоть какое явление, возникающее в недрах патриархии, рассматривается лишь с данной точки зрения. Так как РПЦ приписываются все черты гос власти и «путинского режима», то они вкупе выступают в качестве объектов критики. Критика власти и осуждение «системы РПЦ» со стороны таковых деятелей совпадает с требованиями схиигумена Сергия и его маргинальной группы. Основой воздействия либералов в церковной среде служат разоблачения несправедливости и безнравственного поведения клириков снутри РПЦ, что, к примеру, «40 сороков» игнорирует. Их обвинения в адресок патриарха и «режима» – быстрее для наружного использования. Условно либеральными с позиций консерваторов числятся те группы снутри РПЦ, кто выступает сторонниками перевода богослужения на российский язык, евангельской миссии и всеобщего покаяния за русское безбожие. Но по существу, их миропонимание – это и есть фундаментализм, другими словами возвращение к основам, а совсем не либерализм.
Источником церковного либерализма в смысле провоцирования внутренних реформ в РПЦ служит все таки не малая группа недовольных, а соц движение. Молодежные, добровольные и просто приходские социальные и благотворительные проекты, православные НКО по всей стране изменили вид церкви уже в 2010-е годы. Это косвенная политическая сила, которая беспристрастно поддерживает самостоятельный нрав служения собственных духовников, стремится получить больше независимости от епископской власти, лицезреет несправедливость и нужды людей на местах. Соц движение – самая массовая сила, которая не заинтересована ни в сломе страны, ни в разрушении патриархийной системы, ни в жизни в окружении комплотов и противников с Запада либо «пятой колонны». Это та конструктивная оппозиция власти и «золотой припас» РПЦ, отражающий самые здравые чаяния штатского общества в Рф.
Невзирая на малочисленность церковных движений, их штатский потенциал довольно велик – 10-ки тыщ активистов весьма много значат в неопределившемся и дезориентированном обществе. При неприметном для большинства росте церковной демократии (а почти все в это и не поверят никогда) критика в адресок РПЦ и ее управления будет лишь нарастать. Православие занимает существенное пространство в представлениях россиян о собственной культуре, истории и идентичности, и они к нему неравнодушны. К Столичному патриархату россияне пристрастны, потому что почти все не лицезреют в нем воплощения чаемого вида церкви, ожиданий и надежд на будущее. Фундаменталисты – это естественное явление в хоть какой конфессии (в новой истории РПЦ уже были изверженный из сана епископ Диомид Дзюбан либо пензенские «закопанцы», ожидавшие конца света в землянках в 2008 году). На этом фоне такие, как Сергий (Романов), выстраивают свою тоталитарную идеологию по эталону русской. С иной стороны, у части общества, исходя из исторического опыта, возникает полностью объяснимое рвение совершенно очистить церковь от связей с государством и хоть какими идейными знаками ради евангельской миссии и незапятанной проповеди. Тут патриарху Кириллу достался совершенно не обычный отрезок истории.
Но есть повод и для оптимизма. С учетом того что в русском обществе ничтожно не достаточно количество атеистов и приверженцев полного ликвидирования православия, для большинства людей даже критика церкви и ее управления – это подсознательное рвение узреть в РПЦ свое будущее в наиболее добросовестном и справедливом, а основное – наиболее понятном и определенном виде, чем то, что временами дает гражданам власть. О социальной справедливости, коррупции, криводушном отношении чиновников к обычным людям и к самой РПЦ все почаще молвят представители рядового духовенства и некие епископы. Достоинства данной церковной фронды в том, что ее фактически нереально обвинить в непатриотичности, в предательстве государственных интересов и связях с Западом.
Источник: