Русско-германские дела: матрешка кризисов
Ангела Меркель разочарована реакцией Владимира Путина на ее требование срочно провести расследование по «делу Навального». Фото РИА Анонсы
Дела Москвы и Берлина переживают новейший кризис. Тяжелое отравление Алексея Навального и последовавшие за ним утверждения германских профессионалов, что покушение на оппозиционера было осуществлено при помощи недоступного вещества группы «Новичок», вновь поставили российско-германское сотрудничество под опасность. Политики ФРГ заговорили о вероятных санкциях и даже заморозке проекта «Северный поток – 2», если Москва не прояснит ситуацию. Глава МИД РФ Сергей Лавров отменил запланированный на 15 сентября визит в Берлин.
Но, невзирая на обширное внимание политиков и общественности, трагическая история с Навальным является не предпосылкой, а одним из частей кризиса, который затронул дела Рф и Германии. Для того чтоб лучше осознать природу этого кризиса, нужно разобрать его, как матрешку, и проанализировать на разных уровнях.
Вершина айсберга
На самой поверхности размещаются единичные, но очень суровые действия, вызывавшие в крайнее время похолодание в российско-германских отношениях. К ним можно отнести «дело девченки Лизы», покушение на Сергея Скрипаля на местности союзницы Германии Англии, убийство в центре Берлина Зелимхана Хангошвили и, в конце концов, отравление Навального.
«Дело Навального» в этом перечне имеет особенный статус. В отличие от убийства непонятной для германцев с моральной точки зрения фигуры полевого командира Хангошвили, покушение на представителя штатского общества воспринимается Берлином весьма болезненно. Недаром во время горячих дискуссий ситуации в Бундестаге депутаты проводили параллели меж отравлением оппозиционера и убийством Анны Политковской. Принципиальным фактором стал суровый резонанс, который вызвала информация о судьбе Навального в СМИ. Даже если б у германского правительства было намерение проигнорировать происшедшее, этому бы воспрепятствовала общественность.
Не стоит забывать и о стремлении Берлина к моральному лидерству в интернациональных отношениях. В эру, когда кажется, что все наикрупнейшие державы сбрасывают «маски добродетели», кабинет Ангелы Меркель стремится показать, что для Германии вопросцы морали не являются пустым звуком. Довольно вспомянуть, что, невзирая на недовольство европейских союзников, Германия ввела эмбарго на поставки орудия в Саудовскую Аравию опосля ожесточенного убийства журналиста Джамаля Хашогги. Соответственно правительство должно отреагировать и на покушение на Навального. Другое дело, что заморозка «Северного потока – 2» в качестве морального ответа не только лишь повлечет за собой денежные убытки, но к тому же станет предвыборным козырем для Дональда Трампа, с которым у Меркель сложились деструктивные дела.
Неспокойное соседство
Покушения, вне сомнения, являются неприемлемыми и безнравственными акциями, но даже данные кризисы подлежат урегулированию, если меж государствами отсутствуют разногласия на наиболее глубочайшем уровне. В случае Рф и Германии все вышеперечисленные действия проходили на фоне затяжного украинского кризиса.
Украинский кризис в его сегодняшнем состоянии является неодолимым препятствием для урегулирования отношений Рф и Германии. Конкретно присоединение к Рф Крыма и начало столкновений на юго-востоке Украины привело к тому, что в германской «Белоснежной книжке по политике сохранности и будущему Бундесвера» РФ была отнесена к группы вероятных вызовов сохранности, а из стратегических документов пропал тезис о сотрудничестве с Россией.
Позиция Германии относительно украинского кризиса остается в обозримом будущем постоянной, страна не откажется от санкций до заслуги прогресса в реализации Минских соглашений. Понимая недочеты данного документа, Берлин остается приверженцем Минска-2 и Нормандского формата, что подразумевает негласное вынесение препядствия Крыма за скобки и сосредоточение на более острых и на теоретическом уровне поддающихся решению задачках.
В конце 2019-го – начале 2020 года у германской политической элиты сложилось представление о некоем окне способностей в урегулировании кризиса. Оптимизм германской элиты вызвало подписание Киевом «формулы Штайнмайера» и относительный прогресс в отведении войск. Рвение успеть пользоваться подходящей обстановкой проявилось в активизации российско-немецкого диалога и участии германских профессионалов в разработке рекомендательных документов. Но нежданная эпидемия COVID-19 сбила набранный темп, а плохо воспринятые западными странами внутриполитические русские действия, внесение поправок в Конституцию, отравление Навального подорвали готовность к диалогу.
Трудности перевода
Конфликт на постсоветском пространстве ярко осветил существование меж Россией и Германией кризиса осознания. Во-1-х, в РФ и ФРГ различаются представления о истоках кризиса в отношениях. В официальном дискурсе нашей страны первым шагом к ухудшению отношений со странами Североатлантического альянса числятся бомбардировки Югославии в 1999 году, а причинами кризиса именуются пренебрежение позицией Рф, расширение НАТО на восток и пробы Запада при помощи цветных революций распространить свое воздействие на страны СНГ. Германия кризис отношений с Россией отсчитывает с конфликта в Украине либо, самое преждевременное, с «пятидневной войны» в Грузии, а предпосылки схожих действий Москвы лицезреет почти во всем в возрождении «имперских амбиций».
В-3-х, у Рф и Германии различаются представления о том, как стороны должны вести взаимодействие на муниципальном уровне. В то время как наша страна предпочитает двухсторонний диалог Москвы и Берлина, для ФРГ приоритетным является принцип мультилатерализма, выстраивание собственной наружной политики во содействии с европейскими союзниками. Даже социал-демократы, в каких наша страна желала бы созидать продолжателей традиций Вилли Брандта, отмечают, что если в период прохладной войны диалог с СССР означал диалог со всей Организацией Варшавского контракта, то в реальный момент при содействии с Россией нужно учесть позиции государств Центральной и Восточной Европы.
В это время растиражированный тезис о том, что кризис в отношениях меж Россией и Германией кроется в базовом различии ценностей, представляется не настолько конкретным. Вне сомнения, политическая культура в наших странах серьезно различается, но представляется, что по ряду вопросцев (прав меньшинств, гендерного равенства) мы имеем не фундаментальные отличия русских и европейских ценностей, а различия доминирующих дискурсов (леволиберального и так именуемого консервативно-охранительного) и политической практики. Если же мы обратимся к истории, то увидим, как молоды «классические» ценности. Непременно, имеющиеся различия в политике и дискурсе важны, но в отличие от ценностей они в большей мере подвержены изменчивости.
Осторожно, двери запираются
Значит ли все перечисленное выше, что российско-германские дела не могут выйти из спирали кризисов? Это выражение представляется лишне пессимистичным. Германия длительное время стремилась не захлопывать дверь перед партнером. О этом свидетельствуют в том числе усилия, предпринимаемые Берлином для сохранения проекта «Северный поток – 2», который из экономического становился все наиболее политическим. Предложение Меркель перенести обсуждение судьбы газопровода на европейский уровень смотрится как попытка снять с Германии ответственность за окончательное решение. Германский истеблишмент негласно сделал выводы о том, как болезненно Наша родина реагирует на западную активность в странах СНГ, чем разъясняется довольно усмотрительная реакция Берлина на действия в Белоруссии.
Ни один из кризисов не повлек за собой полный разрыв в отношениях. Но время работает против нас. В длительной перспективе не может не тревожить, что Наша родина становится все наименее увлекательна юным германским политикам и публичным деятелям. Политические деятели, выступающие за сохранение частей «восточной политики», равномерно уходят, а достаточной работы, направленной на выстраивание контактов с новеньким поколением, не ведется.
В 2021 году грядут выборы в Бундестаг, и, согласно крайним опросам, более возможным представляется создание черно-зеленой коалиции (ХДС/ХСС – «Альянс-90/Зеленоватые»). В таком случае пост министра зарубежных дел получит представитель более твердых критиков Рф в германском парламенте. Зеленоватые особо чувствительно относятся к дилеммам прав человека, призывают Берлин занять твердую позицию относительно наружной политики Москвы и отрешиться от «Северного потока – 2». И посреди кандидатов на пост главы ХДС и соответственно канцлера есть как сторонники умеренной полосы Меркель, так и резкие критики наружной политики Кремля и проекта газопровода.
Другими словами, в поисках выхода из кризиса нужно поспешить.
Источник: