Штатная идеология полного денька. Почему отмена ЕГЭ не приостановит роста теневых услуг в сфере репетиторства
Любой 10-й русский школьник обучается во вторую смену. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru
29 августа 2001 года, выступая на заседании Госсовета, заместитель председателя правительства РФ Валентина Матвиенко привела последующие данные: «90% родителей доплачивают за обучение малышей в школах и детских садах… Теневой оборот средств в данной нам сфере, по различным оценкам, составляет от 2 миллиардов до 5 миллиардов долл. в год». Эти числа почти всех тогда ошеломили. Обнародованы они были в год начала пилотных испытаний одного муниципального экзамена (ЕГЭ) в 2-ух областях и 3-х республиках РФ.
Сейчас, когда ЕГЭ стал обыденным явлением, штатной идеологией образования, рынок репетиторских услуг подскочил, по неким данным, приблизительно в семь раз. Что это означает? Школа и взаправду стала так плохо учить?
Отложим пока этот вопросец и зададим иной: кто промышляет сиим делом? Доктор Института Гонконга, эксперт по теневому сектору образования Марк Обривай убеждает, что, обычно, учителя. Во всяком случае (по его данным), ранее, в период до принятия ЕГЭ, репетиторством занимались у нас 20% школьных учителей, 9% педагогов техникумов и 15,5% педагогов вузов.
Композиция искушений, которые притягивают в эту сферу преподавателей, отлично известна. Это и пополнение домашнего бюджета, и метод раскрытия нереализованных талантов, и упругость рабочего графика. Хотя, наверняка, блеснуть талантами и приумножить состояние полностью можно было бы и в школе, на легитимных основаниях, опосля главных уроков. Если б не один сдерживающий фактор: любой 10-й русский школьник обучается во вторую смену (официальные данные).
Зададим для себя новейший вопросец: а что гонит отучившихся в первую смену ребятишек к репетиторам? Кто-то из их торопится практически в свою вторую образовательную смену ввиду насущной необходимости. А кто-то – за компанию, просто поэтому, что больше ему некуда податься. Чтоб быть в тренде, повысить самооценку. Как произнесла одна мать, «надоело, что дочь приносит одни тройки. Посмотришь – лица на ней нет. Наняли репетитора, пошли пятерки, и ребенок повеселел».
С положительными чувствами у нашей школы совершенно напряженно. Не содействует их приливу стандартизация нон-стоп, дух радиальный отчетности и мониторинга.
Не обожают, вообщем, обучаться, к примеру, и финские детки. Но при всем этом собственных учителей они боготворят. Когда же я спрашивал их конкретно о школе – крючили жуткие гримасы: «Бр-р-р…» А в очах: «Пропади она пропадом…» Любопытно, что бы они произнесли, оказавшись на месте 2,2 млн русских сверстников, занимающихся во вторую и третью смены.
Так что рост репетиторских услуг в нашем отечестве вызван не только лишь диктатом ЕГЭ (так задумываются почти все), теснотой потрясающих комнат, неэффективностью уроков, да и многосменным укладом образования. Личный учитель – это закономерная адаптивная реакция рыночного и публичного организма на неблагопристойно вредные условия школьной среды. Ну и в плане декора кров репетитора смотрится намного лучше. Как увидел А.П. Чехов, «ветхость институтских строений, мрачность коридоров, копоть стенок, недочет света, невеселый вид ступеней в истории российского пессимизма занимают одно из первых мест на ряду обстоятельств предрасполагающих».
Рискну представить, что потаенный, приобретенный с родительскими генами ужас перед школой (которая буквально так же, в свою очередь, трясется перед своим начальством) настолько неописуемо глубок, что никому из нас, ее выпускников, и в голову не придет… в два раза продлить ее рабочий денек.
Потому у нас и в университетах, и в школах тянется по инерции и царит «одна 2-ая» восьмичасового рабочего денька: преподавателям платят лишь за уроки (академические часы). Даже переменки меж занятиями не финансируются не учитываются в заработной плате. Другими словами в отличие от западных наши учителя и детки прогуливаются в полушколу. При всем этом 1-ые принимают полуответственность за состояние учебных дел вторых.
В различные годы создателю приходилось много разговаривать с первыми лицами русского образования. В политике они оппонировали друг дружке: Эдуард Днепров, Евгений Ткаченко, Владимир Филиппов, Андрей Фурсенко. И лишь в одном вопросце разногласий меж политиками не было. Он упирался, на самом деле, в удвоение учительских зарплат за полный денек работы. «Но не сходу, не сейчас. На данный момент средств нет даже на противопожарный инвентарь для сельских школ», – делился в приватном разговоре тогдашний глава Минобрнауки РФ Андрей Фурсенко. Ему заочно возражали экс-министры Днепров и Ткаченко: «Да это несерьезно, казна пухнет от нефтедолларов! 147 долл. за баррель! Лучше не бывает!»
Вернемся, но, к заявлению Валентины Матвиенко 20-летней давности. Раскрывая астрономические масштабы коррупции в образовании, она, разумеется, имела в виду доказать пользу введения одного госэкзамена. Но вышло как постоянно. Мы у разбитого корыта. Не много того, подобно тому джинну из смешного рассказа, который не делал, а отбивал желания, основной в стране человек, отвечающий за настроение малышей (репетитор), отлично отбивает у их желание чего-то желать, не считая общественной похвалы учителя, формальных оценок и баллов.
А сейчас пофантазируем. Представим, случилось неописуемое: ЕГЭ отменен. Возвратится ли ситуация в наших школах к тому состоянию, которое было в русских школах?
Произнесут, что это будет зависеть от величины заработной платы преподавателя, темпов строительства новейших корпусов. Что-де строителям нерентабельно отвлекаться на школьные строения: это не жилмассив, который здесь же окупается. Припомнят прогноз главы комитета Госдумы по образованию Вячеслава Никонова: «При сохранении сегодняшнего уровня финансирования школы ликвидация 2-ой смены отодвигается далековато во вторую половину XXI века».
Все это весьма похоже на правду. И все таки думаю, что собственной обтекаемой неполнотой она, эта полуправда, нам льстит. Мы увлечены самообманом. По сути мы никогда не распрощаемся с де-факто нерентабельной всем, не считая близорукого минфиновского бухгалтера, работой школы в несколько смен, если не выставим твердый ограничитель для строителей и преподавателей: строим и учим лишь в модели «Полный денек». Так как, как указывает вся постсоветская история школьных мытарств, свято пространство (добавим: и время на отдых опосля уроков) пусто не бывает.
Источник: