«Транснефть» как коллективный Рокфеллер
Фото Andrey Rudakov/Bloomberg via Getty Images
Муниципальная монополия «Транснефть» опосля предъявления обоснованных претензий за безмерные тарифы в критериях ухудшившейся конъюнктуры решила, вроде бы это помягче, огрызнуться. 1-ый вице-президент «Транснефти» Максим Гришанин привел корпоративные контраргументы против понижения тарифов на прокачку нефти.
Огрызнуться вышло не весьма. Да что там «не весьма», лучше бы он этого не делал.
«Транснефть» – компания, на 78% принадлежащая государству, и Гришанин это пару раз подчеркивает. Тем вроде бы постулируется государственнический подход к хозяйственной деятельности. На самом деле же аргументация приводится в духе условной Standard Oil Джона Рокфеллера намедни принятия антитрестовского закона Шермана.
Толика страны – 78%? Отлично, но почему тогда остальные компании с госучастием выплачивают дивиденды впору и в полном объеме, а «Транснефть» при завышенном тарифе просит отсрочку на их выплату аж на три года?
И это в ситуации, когда экономные расходы на ликвидацию экономических последствий коронавирусной пандемии воистину беспримерны. Не вяжется как-то.
Очередное суждение. При определяющей доле страны налоговые выплаты «Транснефти» по удельному весу существенно уступают нефтяным компаниям. А дивиденды в пользу иных акционеров за 2019 год в процентном отношении от всех платежей государству в «Транснефти» могут достигнуть 11%, тогда как, к примеру, у «Газпрома» — всего 7%.
Так что с государственничеством у «Транснефти» не срастается.
В полемике Гришанин часто опускается к малопочтительным резонам в стиле ad hominem («на себя поглядите»), которые у хоть какого профессионала вызывают стойкое неприятие. Так, 1-ый вице-президент ссылается на налоговые льготы нефтяников. Но, отметим, что все льготы нефтяникам мотивированные и имеют ограничения по сроку деяния и размерам, а почти все, как по Самотлору, уже дают существенную отдачу.
В свое время «Транснефть» для обеспечения финансирования строительства трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО) получила легализованный вкладывательный компонент к тарифам. Сейчас же, когда ВСТО введен в эксплуатацию, монополия пробует перевести временную прибавку в пожизненную.
Тот факт, что существенное вербование инвестиций трубопроводной монополии сейчас уже не требуется, подтверждается корпоративным бюджетированием. Так, толика инвестиций в новейшие проекты «Транснефти» в 2020 году планируется на уровне 1,5%, а в 2021–2024 годах – и совсем 1,0%. Тогда как в 2013 году удельный вес инвестиций составлял целых 56%.
Понятно, что в прошлые годы русские нефтяники сообща (и не ропща) финансировали экспортно направленный проект гос значимости, но сейчас-то что за поруха? Неуемные аппетиты отбившегося от муниципальных рук управления?
При этом для финансирования строительства трубопровода ВСТО кроме вкладывательной прибавки в феврале 2009 года был привлечен кредит Китайского банка развития в сумме 10 миллиардов долл., срок погашения которого определен в 2029 году. Не станем гласить, что в протяжении первых 10 лет значимая часть кредита болталась на балансе мертвым грузом, скажем только, что «Транснефть» без видимых усилий возвратила ссуду… в 2018 году. Хотя ее о этом никто не просил.
К слову, о 2018 годе. В сентябре того года «Транснефть» заполучила контрольный пакет акций Новороссийского морского торгового порта (НМТП), аккуратненько выразимся, не совершенно профильного себе актива. Поточнее, не «Транснефть» заполучила, а все нефтяники страны, скинувшись, выкупили тот пакет.
А в марте 2017 года «Транснефть» выполнила очередное приобретение: закрытый паевой вкладывательный фонд «Газпромбанк-Денежный», обладающий префами… самой «Транснефти». Лукавцы, что гласить. Но почему Гришанин упустил редчайшую возможность погордиться корпоративной удалью?
«Транснефть» и Standard Oil эры судебных разбирательств сближает и стратегия откровенного передергивания фактов. Приведу два доказательства.
Муниципальная монополия не соглашается с тем, что в весеннюю пору этого года стоимость ее транспортировки превысила 30% от цены на нефть. Но как она это делает? Приводит данные за январь (5,8%) и июнь (8,2%). Вешних месяцев для «Транснефти» в этом году как как будто не было.
Либо рассуждения о доходности бизнеса. «Транснефть» пеняет, что с января 2016 года по конец 2019 года ее незапятнанная прибыль снизилась на 23%, тогда как у нефтяных компаний она значительно возросла. Но если взять не в пример наиболее иллюстративный показатель EBITDA, то получится, что за этот же период данный индикатор у «Транснефти» вырос на 19%. Как трубопроводные монополисты снижали характеристики незапятанной прибыли, лучше спросить у их самих.
…Сопоставление «Транснефти» со Standard Oil, естественно, относительное. В США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) была личная монополия, у нас муниципальная. В США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) детище Рокфеллера подверглось принудительному разукрупнению, у нас разговора о этом быть не может. В США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке) делался упор на криминальном нраве препятствования свободе торговле, в Рф – о безмерных амбициях отдельного наемного менеджмента.
Роднит же их то, что и в том и в другом случае антирыночная позиция монополий наносит суровый урон развитию и конкурентоспособности всей государственной экономики.
Источник: