В Рф треснул стержень патриотизма
Налицо суровый сдвиг: большая часть людей в нашей стране уже или не воспринимают пропагандистские усилия власти, или просто отрешаются гласить на данную тему
Россияне не стали обожать Родину меньше, но точно стали проявлять это чувство по-другому, не так, как их призывают из Кремля. О этом свидетельствуют результаты недавнешнего соцопроса, размещенные Всероссийским центром исследования публичного представления.
На 1-ый взор, итоги этого исследования не очень различаются от прошлых подобных опросов, проводившихся ВЦИОМом с 2000 года. Респондентам было предложено ответить на несколько вопросцев на тему патриотизма. Один из их лупил прямо в лоб: «Вроде бы Вы сами себя охарактеризовали — как патриота собственной страны либо нет?» (один вариант ответа). Снаружи все было, в главном, как постоянно — сумма тех, кто дал ответ на этот вопросец «непременно, да» (46%) и «быстрее, да» (43%) дает приятные начальственному взгляду числа — 89%. Число отщепенцев, которые Родину откровенно не обожают (другими словами те, кто не побоялся открыто сказать муниципальному ВЦИОМ, что не считает себя патриотом) ничтожно — всего 8% (из их 6% произнесли «быстрее нет», 2% — «непременно нет»).
Итак, имея 89% патриотов за спиной, начальство, как бы, может спать тихо. Но по сути все еще сложней. Опрос как раз показал, что официальный патриотизм, который все годы путинского правления был стержнем его идеологии, подвергается на данный момент наисильнейшей эрозии.
Это видно на примере ответов на остальные вопросцы все такого же исследования, неосмотрительно данные социологами и еще наиболее неосмотрительно размещенные на веб-сайте ВЦИОМ. Они демонстрируют, что россияне все наиболее критично относятся к идеологии официального патриотизма, навязываемой им государством.
О чем, фактически, речь?
«С что начинается Родина? С рисунки в твоем букваре…», пел в свое время Марк Бернес в одном из самых патриотичных русских кинофильмов «Щит и клинок». Умопомрачительно тонко подмечено поэтом Матусовским. Родина, как некоторая большая общность, практически для всех вправду начинается со школы, с системы образования, одной из главных задач которой является воспитание (целенаправленное формирование личности в целях подготовки её к участию в общественной и культурной жизни) патриотов. В этом смысле образ Большенный Родины для подавляющего большинства деток вправду начинается с «рисунки в букваре». Экзальтированные слова о данной абстрактной Родине им еще предстоит услышать от собственных учителей, поэтому что для их пока, ну и для значимого числа их родителей, бабушек и дедушек Родина — это тот город, село, улица, где они родились и где проходило их взросление.
Любовь к тому месту, где ты родился и взрослел, для большинства естественна, поэтому что у всякого с ним соединено огромное количество ностальгических мемуаров. Но государству такового естественного патриотизма недостаточно. Муниципальный патриотизм, в особенности в его классическом для эры становления государственных стран виде, а тем наиболее для государств имперских, это совершенно другое.
«Реальный» исходя из убеждений государевых людей, патриотизм — это неотклонимый микс из любви не только лишь к тому месту, где ты родился, да и к стране и государству. А «правительство — это я», как гласил Людовик XIV. Другими словами определенный монарх, генсек, президент (если идет речь о таковых «президентских республиках», как сегоднящая Наша родина, Казахстан, Туркменистан либо Белоруссия).
Чем наименее демократично правительство, тем в основном его усилия ориентированы на то, чтоб определенный государственный фаворит ассоциировался с государством как таким. Если вы настоящий патриот, то должны неоспоримо и преданно обожать собственного фаворита, так как он воплощение страны. И безоговорочно делать любые его (фаворита/страны) указания.
Патриотизм предписывает гражданам обожать «свое» правительство. Другими словами, «аппарат насилия и принуждения» «собственного» правящего класса. Этот аппарат и есть фактически правительство и здесь к марксовой характеристике ничего ни добавить, ни убавить.
В патриотический пакет в неотклонимом порядке заходит история страны — обязательно неподражаемая, неповторимая и красивая во всем и постоянно. Поэтому что стержнем муниципального патриотизма является утверждение, что «мое» правительство постоянно право, поэтому что оно лучше, чем остальные страны. А если не лучше, то… все равно оно право, поэтому что «мое».
Из этого следует, что вроде бы вы не обожали собственный определенный город, село, сколько бы сил не положили на то, чтоб жизнь людей там стала лучше, если вы не принимаете теорию полностью прелестной российскей истории и, что еще ужаснее, на фактах из прошедшего показываете, что в каких-либо вариантах, в какие-то годы эта история была достойна критики, вы безизбежно будете заклеймены как непатриот, а означает, предатель.
Конкретно в таком духе в очередной раз высказался Владимир Путин, выступая на вручении муниципальных наград 12 июня: «Для нас бесспорны почтение к человеку-труженику и заступнику Отечества, к нашей неразрывной, многолетний истории, традициям и культуре, сохранение памяти протцов, почитание родителей и семьи, любовь к собственной земле и незыблемость наших границ».
Эта фраза по-своему замечательна, поэтому что, с одной стороны, являет собой эталон традиционного муниципального патриотизма, а с иной, в качестве такого практически любой ее тезис опровергается. В том числе, и самой русской (и не только лишь) историей.
По пт. Почтения, тем наиболее «бесспорного», достоин не любой «человек-труженик». Посреди их есть много тех, что 40-50 лет делали одно и то же, ничего не меняя в собственной работе. Лично они добросовестные люди и ни в чем не повинны, но беспристрастно они вносили лепту в торможение технического прогресса собственной страны. Не считая того, слова главы страны о «бесспорном почтении» к людям труда в стране, где большая часть тружеников задавлены сиим самым трудом, которым они обязаны заниматься за копейки, лишь для того, чтоб прокормить себя и свои семьи, в то время как реально тут уважаются только богатые и мощные — эти слова смотрятся для почти всех трудящихся как откровенное изымательство.
Почтение к «заступникам Отечества» тоже не непременно. Если все мы поголовно должны уважать всех людей, носящих форму, то тогда нужно исключить из нашей истории Льва Толстого, боевого офицера, прошедшего Кавказскую и Крымскую войны и написавшего повесть «Хаджи Мурат», где он в XVII главе в подробностях обрисовывает, как российские бойцы разорили чеченский аул, загадив фонтан и мечеть и заколов штыком в спину 15-летнего мальчугана. Исходя из убеждений муниципального патриотизма, писать о этом весьма неосмотрительно тогда и (при первой публикации в 1912 году от данной главы королевская цензура оставила лишь первую фразу), и, как видно, сейчас.
Буквально так же в рамках политики официального патриотизма из истории российской литературы следовало бы исключить и поручика Миши Лермонтова, назвавшего Россию «государством рабов, государством господ» (существует версия, что это стихотворение поздняя подделка, но это так и не подтверждено), а в стихотворении «Валерик» усомнившегося в оправданности политики самодержавного правительства на Кавказе.
Этот же Лермонтов в другом собственном стихотворении «Родина» гениально показал, что кроме официального есть и иной патриотизм, которому не необходимы освященные госпропагандой «черной старины священные преданья». В душе командира спецназа (возможно так называлась бы должность Лермонтова в сегодняшней армии) ни они, ни «слава, приобретенная кровью (внутренней средой организма)», другими словами военные подвиги, «не шевелят радостного мечтанья». Зато поэт любит «…дымок сгоревшей жнивы, в степи ночующий обоз и на холмике средь желтоватой нивы чету белеющих берез».
«И в праздничек, вечерком росистым, глядеть до полночи готов на пляску с топаньем и свистом под говор опьяненных мужичков», — таковыми словами Лермонтов кончает это стихотворение. Природа и обычная жизнь обыденных людей — вот патриотизм величавого поэта. Никакого исторического пафоса и экстаза от военных побед над странами и народами, которых высочайше велено считать неприятелями…
Идем далее. История Рф никак не так «неразрывна», как задумывается (если он вправду так задумывается) Путин. Реформы Петра Величавого рассматриваются почти всеми историками как глубочайший разрыв с предшествовавшими «устоями и традициями». Отмена крепостного права в 1862 — то же самое. Свержение монархии в 1917, а в индивидуальности установление русской власти — еще больший разрыв.
Почитание родителей? Во-1-х, разве это лишь у нас? Во-2-х, а тех родителей, которые всю жизнь издеваются, пренебрегают собственных деток, тоже нужно почитать? Естественно, пробы, в том числе, и законодательно закрепить средневековый Домострой и абсолютную власть родителей над своими детками в современной Рф уже предприняты (см. закон о декриминализации домашнего насилия), но рано либо поздно эта архаика будет отменена совместно с кучей остальных обскурантистских законоуложений, принятых в крайние годы.
И тут самое пространство возвратиться к соцопросу о патриотизме. На вопросец «Что, по-Вашему, означает быть патриотом?» меньше половины (47%) респондентов избрали ответ «Обожать свою страну». Это самый маленький показатель с 2000 года, если веровать данным ВЦИОМ. Для примера, в ура-патриотичном 2014 таковой ответ избрали 72% опрошенных (в обоих вариантах допускалось до 3-х ответов).
Типично, что 44% избрали таковой ответ: «Работать и действовать во благо/ для благоденствия страны». Это, в свою очередь, самый высочайший показатель за крайние 20 лет. В том же 2014 таковой вариант избрали только 36%.
Но, пожалуй, более показательно, что в сегодняшнем году резко подросло число тех, кто считает, что быть патриотом, означает «Гласить о собственной стране правду, какой бы горьковатой она ни была». Таких в июне 2020 в Рф оказалось практически 30%. Это больше, чем когда-либо за крайние 20 лет и практически в два раза больше, чем в 2014 году (16%).
Не наименее показательны и ответы респондентов на вопросец «Какие действия в жизни страны за крайние 10-15 лет вызывают у Вас чувство гордости?».
Типично, что в длинноватом перечне предложенных социологами вариантов «Присоединение Крыма/ восстановление Крыма» избрали всего 16% (также допускалось до 3-х ответов). «Проведение Олимпиады/ олимпийские победы» окрестили только 10%. «Развитие армии/ развитие военной индустрии/ вооружение/ защита страны/ сохранность» — 9%, «Наружная политика в Сирии/ помощь Сирии/ победа в Сирии» восхищают лишь 5% россиян. Столько же радуются чемпионату мира по футболу в Рф, проведенному в 2018 году. А про «75-летие Победы/ Денек Победы/ память о ВОВ/ парад Победы» вспомянули всего 4% опрошенных.
Еще меньше, от 1% до 4% окрестили внешнюю политику, Крымский мост, развитие экономики и импортозамещение, спортивные заслуги, авторитет Рф в мире, увеличение уровня жизни, помощь остальным странам, Бессмертный полк, гордость за Путина, вставание с колен, успехи в мироздании, детские пособия и материнский капитал.
И, наверняка, самое основное. Ответ «Никакие» избрали 9% респондентов, «Другое» — 24%, «Затрудняюсь ответить» — 35%. По сути три крайних варианта можно смело ложить, поэтому что они о одном и том же — большая часть россиян живет параллельно пропагандистским усилиям власти в деле «патриотического воспитания». У их или нет с ней точек соприкосновения в этом вопросце (ответы «Никакие» и «Другое»). Или они просто не желают с ней говорить, поэтому что не доверяют ей и страшатся (о этом могут свидетельствовать 35% выбравших ответ «Затрудняюсь ответить»).
Как лицезреем, громыханье военных и спортивных побед, говоря языком Лермонтова, «не шевелит» в большинстве современных россиян «радостного мечтанья».
Опрос наглядно показал, что официальный патриотизм как стержень идеологии русской власти приметно треснул. Но ничем остальным она этот стержень поменять не может. Не будет же она по правде олигархов раскулачивать…
Источник: