Как один боец с топор полроты немцев уложил
В конце января 1945 года скончался от ран, полученных в боях за освобождение Венгрии, уникальный боец Красной армии Дмитрий Овчаренко.
ИЗ ПУЛЕМЕТЧИКА В КОНЕВОДЫ
Герой Советского Союза Дмитрий Романович Овчаренко действительно был особенным красноармейцем. Широкую известность ему принесла победа, которую он один и практически без оружия одержал в самом начале войны над полуротой немецких солдат. Из оружия у Дмитрия были лишь топор и три гранаты…
Овчаренко появился на свет в крестьянской семье еще во время Гражданской войны в селе Овчарове на Харьковщине (сейчас Троицкий район, где находится село, входит в Луганскую область Украины).
Митя окончил пять классов начальной сельской школы и пошел по стопам отца, став, как и его родитель, плотником. Он с детства добросовестно осваивал это мастерство, которое ему передавал отец. А после пятилетки вступил в колхоз.
В РККА паренек был призван за два года до начала Великой Отечественной войны и, окончив курсы, попал в пулеметную роту 389-го стрелкового полка.
Немудрено, что с началом войны его 176-я стрелковая дивизия, как и вся 9-я армия Южного фронта, оказалась на самом острие событий. Встав вместе со своими сослуживцами на пути врага, Овчаренко в первых же боях был легко ранен.
Пока красноармеец окончательно не выздоровел, его назначили ездовым на склад боеприпасов. Теперь «вторым номером» его «боевого расчета» стала лошадь, на которой он подвозил боеприпасы и продукты в расположение своей части.
Может быть, для кого-то должность «водитель кобылы» и была зазорной, но только не для деревенского парня Мити Овчаренко, который с младых ногтей умел ухаживать за лошадьми, знал их нрав и поэтому легко ладил с «напарницей».
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
С начала войны прошло уже ровно три недели. Солнечным воскресным днем 13 июля рядовой Овчаренко, как обычно, возвращался от тыловых снабженцев своего полка на телеге, нагруженной продовольствием, патронами и другими боеприпасами.
Вдруг, словно вынырнув из засады, путь повозке преградили выкатившие на дорогу два немецких автомобиля, на каждом из которых восседали по взводу фашистских солдат. Соскочившие с машин солдаты окружили подводу и навели на бойца автоматы: «Хенде хох! Рукьи вьерх!» А услышав от командира команду «Отставить!», отошли.
Да они особо-то и не напрягались, болтая в отдалении: кто-то расслабленно присел под деревьями, кто-то разминал ноги, другие же лениво переговаривались, обмениваясь впечатлениями о предстоящем наступлении на восток.
Но большинство все же осталось сидеть в машинах: подумаешь, минутная остановка. Сейчас разберутся с этим «недочеловеком», и снова вперед. В первые дни войны для них это было обычным делом — взять в плен русского, они их брали десятками и даже сотнями. Так что на какого-то коневода не обратили особого внимания. Их скорее веселила растерянность, в которой пребывал боец и над которой они противно гоготали.
Дмитрий вдруг вспомнил рассказы отца о том, как во время оккупации Украины кайзеровскими войсками народ поднялся против немчуры с косами, вилами и топорами. Были, конечно, кое у кого и винтовки, оставшиеся еще с империалистической. Но в основном отбивались кто чем мог.
«Рубились безжалостно, нещадно», — вспоминал много позже отец Дмитрия. «Топоры…» — вдруг ухватился за свою мысль Овчаренко. А ведь у него в телеге среди боеприпасов лежал его личный острющий плотницкий топор…
С ТОПОРОМ НАПЕРЕВЕС
В этот момент боец осознал, что офицер в который уже раз повторял свой вопрос: «Что ти вьезешь?» А не дождавшись ответа, сам откинул брезентовый полог телеги, прикрывавший ящики с патронами, и нагнулся, разглядывая трофеи: «Гуд! Гуд!»
«Ах ты, сволочь фашистская!» — вдруг вышел из себя красноармеец от нагловато-уверенного тона офицера.
Дмитрий сунул руку под полог и, нащупав, схватил свой топор. «Вот тебе!» Хрясь! И голова в фуражке покатилась по поляне.
Ржач немчуры мгновенно прекратился, и с вытянутыми от недоумения ошалелыми физиономиями фрицы уставились на Овчаренко, парализованные животным страхом.
Этими-то секундами вражеского замешательства он и воспользовался, схватив горсть гранат, которые лежали на телеге тут же, рядом с топором: «А вот вам еще!» Одну за другой он метнул три лимонки на поляну и по грузовикам.
Сквозь страшный грохот были слышны истошные крики и вопли обезумевших от боли и ужаса фашистов. Не видя ничего и расталкивая друг друга, те из вражеских солдат, кто уцелел, кинулись куда глаза глядят.
«Ага, не понравилось!» — возликовал Дмитрий и бросился вдогонку за неприятелем, выбрав в качестве жертвы еще одного офицера, видимо, раненного, потому как тот еле поспевал за подчиненными.
Он настиг его на огороде близлежащего села. Силы уже изменили фрицу, и он лишь с ужасом таращился на топор в руках бойца. «Получи, скотина!» — и еще одна голова покатилась по грядкам.
Отдышавшись, Овчаренко вернулся на опушку леса, где сиротливо дымились вражеские грузовики. Обстоятельно и не торопясь он собрал брошенное фашистами оружие, а также документы убитых солдат. Не забыл прихватить и планшет гитлеровского офицера, чье обезглавленное тело лежало у телеги, и, стеганув лошадь, отправился дальше — в свой полк.
«ПРЕДСТАВИТЬ К ЗВАНИЮ ГЕРОЯ!»
Сдав трофеи в штаб, Овчаренко доложил об обстоятельствах происшествия, приключившегося с ним по дороге. И поначалу услышал обидное: «Ну и горазд же ты на выдумки!»
Пока Дмитрий препирался со штабными, к нему подбежал изумленный политрук, тряся перед лицом бойца документами и картами: «Ты где это взял?!» «Так говорю же я вам…» — начал было в который раз объяснять красноармеец. Но политрук не дослушал. Вызвав несколько разведчиков, он вместе с ними лично поехал на место недавнего скоротечного боя.
Когда разведгруппа вернулась, оказалось, что на опушке леса остался лежать 21 немецкий солдат. Нашли и обезглавленных офицеров. А уж о документах и говорить нечего — они представляли большой интерес для оперативного отдела не только полкового штаба, но и для командования дивизии. Так что, оценив поистине геройский поступок Дмитрия Овчаренко, командование незамедлительно представило его к самой высокой награде — Звезде Героя Советского Союза.
Чтобы не сесть в лужу, отправляя представление к высшей награде в Москву, в полк даже приезжали проверяющие из штаба фронта, чтобы лично удостовериться в том, не сказки ли рассказал рядовой пулеметчик своему непосредственному начальству. И все подтвердилось. А через три месяца, 9 ноября 1941 года, вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Дмитрию Романовичу Овчаренко звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ ПУЛЕМЕТЧИКА
Еще когда представление только-только было отправлено в Москву, полковой комиссар пригласил бойца к себе для беседы. «Ну говори, чего хочешь. Может, тебе отпуск оформить?» «Да какой там отпуск, — лишь махнул рукой Дмитрий. — Мне бы обратно пулеметчиком в родную роту».
Так и было решено. Уже через две недели пулеметчик Овчаренко дал жару гитлеровцам, уничтожив несколько десятков ненавистных фашистов. А за истекшие с того времени годы он не раз доказывал, что храбрость и мастерство способны творить чудеса воинского искусства.
К сожалению, за три с небольшим месяца до победного мая он был тяжело ранен в боях за освобождение Венгрии под местечком Шерегейеш.
Бои в Европе носили не менее ожесточенный характер, чем это происходило на просторах СССР: осознававшие, что за издевательства, которые венгерские солдаты чинили на советской земле, грядет неотвратимая расплата, они отчаянно сопротивлялись.
В одной только Будапештской операции Красная армия потеряла убитыми более 80 тысяч бойцов. И одним из них был Дмитрий Романович Овчаренко. 28 января 1945 года он скончался от ран в госпитале. Вечная ему память!
Источник: