Адвокатам дали больше свободы в разговоре с присяжными
Конституционному суду пришлось напомнить русской Фемиде о принципе состязательности сторон. Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Конституционный трибунал (КС) заступился за право обвиняемых на всеполноценную защиту в суде присяжных. На нынешний денек адвокатам практически не разрешают высказывать заседателям свою версию произошедшего. Под запрет подпадают любые резоны: к примеру, что грех мог совершить иной человек либо что была самооборона. Специалисты указывают, что процессы с ролью народных арбитров проходят через фильтр, который пропускает выражения прокурора и перекрывает возражения заступника.
Согласно определению КС, в законодательстве РФ нет таковых положений, которые ограничивали бы право подсудимого приводить подтверждения и резоны, опровергающие позицию обвинения. В том числе «свидетельствующие о собственной непричастности к злодеянию, о совершении злодеяния не им, а остальным лицом». В неприятном случае это было бы отступление от принципов презумпции невиновности и состязательности сторон, говорится в документе.
Таковым образом, КС признал, что суды ошибочно трактуют ст. 252 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) «Пределы судебного разбирательства». Скажем, когда они воспрещают адвокатам высказывать перед присяжными версию, что подсудимого следует считать только свидетелем того либо другого действия либо что тот вынужденно прибегнул к самообороне. Суды же воспринимают такие заявления как выход за рамки УПК, так как, мол, разбирательство «проводится лишь в отношении обвиняемого и только по предъявленному обвинению».
На значимость решения КС для адвокатского общества указал «НГ» глава AVG Company Алексей Гавришев. К огорчению, отметил он, институт присяжных, невзирая на годы его существования, на законодательном уровне как и раньше «урегулирован очень посредственно». Меж тем, по его словам, «суды с ролью присяжных стали для подсудимых и адвокатов крайним шансом на вынесение вправду взвешенного справедливого решения».
В крайние годы в судах присяжных сложилась грустная ситуация, подтвердил «НГ» управляющий партнер Санкт-Петербургского кабинета коллегии адвокатов Pen & Paper Алексей Добрынин. Пределы судебного разбирательства, по укоренившемуся неверному воззрению арбитров, очерчены фабулой предъявленного обвинения. Так что суды просто заблокируют вопросцы защиты, направленные на доказательство другой версии событий, прямо воспрещают адвокатам упоминать о этом во вступительном заявлении и в прениях сторон. В реальности, выделил эксперт, «закон нарушают сами служители Фемиды, ошибочно толкуя ч. 1 ст. 252 УПК». Понятно, что в обвинении следователя априори не быть может заложена другая версия защиты, напомнил Добрынин. В итоге, объяснил он, юристы, стремясь защитить собственного доверителя, обязаны идти наперекор воле председательствующего в суде, за что временами и получают замечания.
Советник Федеральной палаты адвокатов Сергей Насонов напомнил «НГ», что «в судебной практике сложилось обыкновение воспрещать подсудимому упоминать в собственных показаниях о совершении вменяемого ему злодеяния другими лицами – даже если он утверждает, что был свидетелем этого». По его словам, это приводит к лишению подсудимого права на дачу показаний перед лицом присяжных, а это неприемлимо. Эксперт напомнил, что в одном из апелляционных определений от 2015 года Верховный трибунал уже объяснял, что право на защиту содержит в себе «право обвиняемого (подсудимого) защищаться хоть какими не нелегальными законом методами».
Упомянул Насонов и остальные барьеры, вроде запрета изучить личности очевидца и потерпевшего с ролью присяжных, хотя в законе такового тоже нет. И если, допустим, у очевидца есть весомые предпосылки для оговора подсудимого – давнешние конфликты либо личная заинтригованность в финале дела, то узнать это в присутствии присяжных практически нереально. Еще есть и судейский запрет объяснять содержание исследованных доказательств до прений сторон и «чрезвычайно обширное осознание, что такое комментирование». Арбитр нередко прерывает заступника, который пробует направить внимание присяжных на тот либо другой нюанс. Допустим, во время просмотра видеозаписи показывает на определенные моменты изображения. Не наименее острой является и неувязка запрета дачи подсудимым показаний перед присяжными о вынужденности (недобровольности) ранее данных благодарных показаний. «Это вдохновляет присяжных управляться не фактами, а догадками», – выделил Насонов.
С прокурорской подачи выработаны и используются различные «нелегальные ограничения легитимной процессуальной деятельности стороны защиты» в суде присяжных, произнес «НГ» юрист Алексей Уколов. В главном это вольное истолкование ряда статей УПК (ст. 252, 334, ч. 7 и 8 ст. 335). Подсудимым и заступникам запрещается изучить подтверждения, которые впрямую не относятся к событиям предъявленного обвинения, но влияют на их оценку. Обширно употребляется и так именуемый подготовительный допрос очевидцев, не урегулированный в законодательстве: «Очевидец поначалу допрашивается без присяжных, опосля чего же трибунал решает, можно ли его допросить в их присутствии либо нет». Эксперт поделился своим опытом, когда арбитр востребовал согласовать с ним вопросцы к очевидцу и задать их заблаговременно без присяжных. «И когда я задал вопрос, где это прописано в законе, он дал ответ, что нигде и что он сам это правило устанавливает», – сказал Уколов, пояснив, что в том процессе арбитр снимал вопросцы заступника, но не снимал ровно такие же вопросцы прокурора. Другими словами против защиты разрешен фактически хоть какой нелегальный «креатив». При всем этом, напомнил он, достигнуть отмены обвинительного приговора, постановленного на основании обвинительного вердикта присяжных, фактически нереально, «разве что нарушение процесса будет откровенно возмутительное». Зато оправдательные решения отменяются по самым несуразным основаниям, напомнил Уколов.
«В присутствии присяжных недозволено подвергать сомнению, критиковать подтверждения обвинения, недозволено выдвигать версию о совершении злодеяния остальным лицом и указывать на него, недозволено заявлять о том, что благодарные показания были получены под давлением со стороны работников правоохранительных органов», – заявил «НГ» старший партнер АК «Бородин и Партнеры» Миша Чечеткин. Но в то же время, увидел он, «почему-либо заседателями решается вопросец, оказывал ли подсудимый психологическое либо физическое действие на потерпевшего, что именуется вопросцем факта». По словам профессионала, на данный момент подавляющее большая часть оправдательных приговоров судов присяжных отменяется конкретно по тем основаниям, что в их присутствии заступник либо сам подсудимый произносили то, что типо произносить недозволено. Другими словами, выделил Чечеткин, присяжные лицезреют картину злодеяния через «очень хитрецкий и грешный фильтр». Через него проходит все то, о чем гласит прокурор, а две третьих из того, что хочет представить защита, отсеивается. И хотя заявителю в КС удалось получить весомый хороший результат, считает Чечеткин, все таки необходимы и принципные конфигурации в УПК.
Источник: