Азиатские тигры Джо Байдена
Присутствие собственных кораблей в разных регионах мира США оправдывают борьбой за свободу судоходства. Фото Reuters
Для Дональда Трампа в период его президентства принципной позицией было вести политику, фактически по всем пт обратную политике Барака Обамы. Не исключено, что приблизительно таковой же станет и политика Джо Байдена – стопроцентно обратной политике Трампа.
Для Трампа Наша родина была всего только соперником, ну и то достаточно условным, Китай же – основным противником. Байден уже открыто предложил прямо обратную схему: Китай – соперник, Наша родина – неприятель. Эта схема стопроцентно вписывается в политику, которую леволиберальные глобалисты (включая Байдена) проводили до Трампа («Главные военно-политические уроки – 2020», «НВО» от 25.12.20). Вопросец в том, как очень на будущую политику Байдена может воздействовать прошедшая деятельность Трампа на посту президента.
Совсем разумеется, что на отношение Байдена к Рф как к противнику прошедшая деятельность Трампа не воздействует никак. Нет колебаний и в том, что Байден в форсированном режиме будет восстанавливать серьезно пострадавшие при Трампе трансатлантические связи, также несколько меньше пострадавшие связи с союзниками в Восточной Азии (Японией и Республикой Корея). На Ближнем Востоке, напротив, вероятна попытка смягчения конфронтации меж США и Ираном, поддержка Израиля со стороны Вашингтона может стать несколько наименее беспрекословной. Хотя, очевидно, в целом Израиль остается важным союзником США, а Иран – одним из основных врагов.
Самые большие вопросцы вызывает будущая политика Байдена в Восточной Азии.
Леволиберальные глобалисты обычно разглядывали Китай как важный элемент глобализации.
Ситуацию изменила начатая Трампом полномасштабная торговая война против Китая, при этом к началу 2020 года фуррор в данной войне был на стороне США. Опосля этого ситуацию снова еще наиболее конструктивно изменила эпидемия китайского вируса. Сейчас очень трудно осознать, до какой степени может быть возвращение к прежней ситуации даже в этом случае, если Байден этого возврата весьма захотит. Южноамериканское общество, в особенности промышленный бизнес и пролетариат, могут очень плохо отнестись к уступкам Вашингтона Пекину в экономической сфере, а это укрепит позиции «трампистов», чего же глобалисты панически страшатся. К тому же это может нанести прямой удар по экономике США, которая и так находится в очень сложной ситуации из-за вирусной пандемии.
Со собственной стороны, Китай показывает признаки подготовки к войне не экономической, а классической. При этом совсем не факт, что эта подготовка была реакцией на политику Трампа и будет свернута при Байдене. Не исключено, что Си Цзиньпин серьезно разглядывает возможность проведения в наиблежайшее время военной операции по захвату Тайваня («Битва титанов», «НВО» от 19.06.20), пользуясь переходным периодом в США, при этом в ситуации, когда легитимность победы Байдена совсем неочевидна (быстрее разумеется, что Байден одолел в итоге массовых фальсификаций).
Примерами для Китая могут стать действия в Крыму и Карабахе. Они показывают примеры восстановления территориальной целостности государств, которые проявили военную и психическую готовность к этому.
К крымскому примеру в Пекине, видимо, до сего времени довольно сложное отношение. ВС Украины в феврале-марте 2014 года были совсем недееспособны и сопротивления русской операции оказать не смогли, ассоциировать их с ВС Тайваня просто глупо. Наша родина провела переброску войск и развертывание их в Крыму (который в тот момент принадлежал Украине), на самом деле, в режиме мирного времени, что применительно к Тайваню для Китая совсем нереально. Не считая того, западные санкции хотя и не обрушили экономику Рф, но сделали ей препядствия. Китайская экономика еще посильнее русской, да и в мировую экономику она интегрирована еще посильнее, чем русская, потому масштабные санкции для Китая очень нежелательны.
Еще увлекательнее для Китая карабахский пример («Армения – Азербайджан: 26 лет спустя», «НВО» от 27.11.20). ВС Армении и НКР, как показала эта война, имели массу недочетов, но они не были разложены до таковой степени, как украинская армия сначала 2014 года. Можно вспомянуть, что сначала 1990-х армянские силы нанесли азербайджанским полное поражение, невзирая на численное приемущество крайних в жив силе и технике. Тем наиболее впечатляющим оказался сегодняшний реванш Азербайджана, в базе которого лежит применение современной техники и соответственной стратегии. Никаких интернациональных санкций Азербайджан не получил.
Опосля азербайджанского фуррора (притом что Баку даже на теоретическом уровне не претендует на статус величавой державы не только лишь в мировом, да и в региональном масштабе) неспособность Китая вернуть свою территориальную целостность начинает смотреться умопомрачительно. Достигнув по всем характеристикам статуса «практически сверхдержавы», Китай до сего времени не способен возвратить для себя небольшой полуостров, суверенитет Пекина над которым признан фактически всем миром (включая все страны Запада). Сегодняшний момент довольно комфортен для Китая в плане захвата Тайваня не только лишь из-за переходного периода в США, да и из-за вирусной пандемии по всему миру, которую легче всего переносит конкретно Китай. Совсем разумеется, что США на данный момент полностью не готовы к полномасштабной войне против Китая. Если Пекин опять не воспользуется ситуацией, то можно констатировать, что государственное управление КНР так и не изжило до конца коллективный комплекс неполноценности.
Если Китай злость против Тайваня все таки не начнет, весьма показательным моментом станет готовность Байдена выполнить обещанные Трампом поставки Тайваню вооружений. Очевидно, поставка 108 танков «Абрамс» и 66 истребителей-бомбардировщиков F-16V принципного воздействия на баланс сил меж КНР и Тайванем оказать не сумеет, преимущество НОАК во всех компонентах остается подавляющим. Тем не наименее это сделалось бы первым за почти все годы прецедентом экспорта из США на Тайвань значимого количества современной боевой техники наступательного нрава, что имело бы не только лишь и не столько военное, сколько политическое значение. Отказ от этих поставок либо по последней мере их фактическое замораживание означало бы, что США совершенно точно отрешаются от военной защиты Тайваня, даже если и не объявляют о этом официально.
Проще всего для Вашингтона при новеньком президенте будет продолжать «борьбу за свободу судоходства в Южно-Китайском море», так как она серьезно никого ни к чему не обязует и является мероприятием практически только пропагандистского нрава. Непременно, будет серьезно активизирована борьба за права человека в Китае, сначала – в СУАР и Гонконге. Это также чисто пропагандистское мероприятие, которое будет раздражать Пекин, но, очевидно, никак на его политику не воздействует. Быстрее всего Вашингтон продолжит сближение с Разделяй (в особенности беря во внимание отчасти индийское происхождение новейшего вице-президента), в том числе будет продолжено стройку «четверки» (США-Япония-Австралия-Индия). Это для Пекина будет уже еще наиболее болезненной неувязкой. Но перспективы «четверки» сейчас неочевидны, при этом сначала как раз из-за позиции Индии.
Что касается китайско-американских отношений в экономике, то они очень сложны и многоплановы, что {само по себе} делает некоторую возможность компромисса без капитуляции какой-нибудь из сторон. Вообщем, даже в сфере экономики обе стороны будут принимать сначала политические решения, зависящие от огромного количества разных внутренних и наружных событий.
Не наименее увлекательная ситуация складывается вокруг КНДР. Выступление Ким Чен Ына на VIII съезде ТПК в январе этого года с признанием не только лишь имеющихся в КНДР проблем, да и допущенных управлением страны и партии ошибок, можно считать симптоматичным. Если трудности и препядствия в официальных документах КНДР ранее признавались, то ошибки – никогда. Вообщем, еще в июле прошедшего года Ким Чен Ын критиковал тех партийных работников, посреди которых «распространяются равнодушие, безучастность, хроническое отношение и нарушение чрезвычайной противоэпидемической дисциплины». Эта критика высказывалась в контексте борьбы с вирусной пандемией, но тут важен сам ее факт.
Следует подразумевать, что сегодняшний северокорейский фаворит получил образование на Западе (в Швейцарии), другими словами представляет, как работает западная социально-политическая система. Видимо, он достаточно отлично понимает историю социалистических государств, сначала – СССР. Основываясь на этих познаниях, он, может быть, готов поменять соответствующий для КНДР стиль управления с целью увеличения стойкости режима. Этому увеличению стойкости должны содействовать готовность фаворита страны хотя бы словестно признавать ошибки власти и брать на себя ответственность за эти ошибки.
Смена стиля управления тем наиболее нужна, что какое-либо кардинальное изменение внутренней и наружной политики Пхеньяна вероятным в обозримом будущем не представляется.
Большие экономические препядствия страны обоснованы не только лишь чертами северокорейской социально-экономической системы, да и очень твердыми санкциями, под которыми страна находится. Шансов на снятие санкций нет никаких, а в таковых критериях навряд ли поможет изменение системы. В итоге идеи чучхе (опора на собственные силы), которые стали практически синонимом КНДР совершенно, являются единственным вариантом последующих действий. Да и они никакого кардинального улучшения принести не способны из-за такого же фактора санкций при последней ограниченности внутренних ресурсов страны. Предстоящее ужесточение политического режима может привести к «срыву резьбы», когда подавляющему большинству населения будет нечего терять (пока ранее еще не дошло) и массовые антиправительственные выступления станут реальностью. Соответственно Ким Чен Ын, может быть, выбирает вариант «уговаривания» населения потерпеть далее, хотя не весьма понятно, как длительно необходимо будет вытерпеть.
На теоретическом уровне к снятию санкций могла бы привести капитуляция КНДР, другими словами отказ от ядерного орудия. Фактически, но, это не даст ничего, не считая катастрофы, не только лишь правящему в Пхеньяне режиму, но всей стране в целом. Как уже издавна и отлично понятно и подтверждено на огромном количестве примеров, военно-политическое управление США демонстрацию оппонентом собственной беспомощности разглядывает только как основание для предстоящего ужесточения требований, другими словами для полного добивания оппонента с фактическим его отказом от хоть какой субъектности. Однобокое ядерное разоружение не гарантирует Пхеньяну не только лишь отмены, но даже частичного смягчения экономических санкций (так как США владеют правом вето в Совбезе ООН, позиция остальных государств по данному вопросцу значения иметь не будет). При всем этом КНДР станет очень уязвима от военной злости со стороны США. В итоге, пойдя на разоружение, Пхеньян встанет перед необходимостью полной и конечной капитуляции, другими словами присоединения к Республике Корея на критериях крайней и под контролем США. Это изольется в полные репрессии против всего аппарата ТПК, включая управляющих даже низшего уровня (по эталону «дебаасизации» Ирака, которая стала главной предпосылкой перманентной штатской войны в данной стране), а для КНДР в целом обернется быстрой деиндустриализацией и депопуляцией в еще наиболее твердом варианте, чем это было в бывшем СССР и странах Восточной Европы. Обыкновенные обитатели КНДР, даже получив юридически равные права с южными корейцами (что {само по себе} никак не гарантировано), практически станут еще наиболее бесправными, чем на данный момент. Таковым образом, нужно признать, что режим в Пхеньяне не может капитулировать не только лишь по суждениям самосохранения, да и исходя из интересов страны в целом.
Конкретно на базе всех этих причин будет строиться военная и наружная политика КНДР. Определенные шаги Пхеньяна будут в большой степени зависеть от действий Вашингтона.
Может быть, что в течение довольно долгого времени Байдену будет совершенно не до КНДР либо даже с его стороны будет предпринята попытка до определенной степени продолжать политику Трампа, другими словами добиваться капитуляции Пхеньяна вроде бы мирным методом. Достигнуть этого Вашингтону, очевидно, не получится (Пхеньян полностью справедливо исходит из того, что уступки должны быть обоюдными, а не однобокими), но КНДР в этом случае, возможно, будет продолжать сегодняшнюю политику сдержанности. КНА продолжит испытывать тактические системы (артиллерию и ракеты малой дальности), но не будет проводить испытаний БРСД, МБР и ядерных зарядов.
Вообщем, полностью возможно, что Байден возвратится к соответствующей фактически для всех американских президентов до Трампа политике твердой конфронтации с КНДР. В этом случае, очевидно, Пхеньян откажется от хоть какой сдержанности, другими словами возвратится к испытаниям БРСД, МБР и ядерных зарядов.
В связи с сиим нужно отметить принципный момент. Корея была искусственно и насильно разбита СССР и США в 1945 году, конкретно Москва и Вашингтон, на самом деле, сделали ситуацию противоборства 2-ух частей одной страны и 1-го народа и несут историческую ответственность за эту ситуацию. При всем этом любая из 2-ух Корей с самого начала собственного раздельного существования считает вторую Корею собственной нелегально отделившейся частью, которую нужно возвратить хоть каким методом, включая военный. Таковым образом, вторжение КНА в Республику Корея в июле 1950 года можно считать злостью только с большенный толикой условности. Это вторжение можно трактовать и в качестве восстановления территориальной целостности страны (с северокорейской точки зрения, очевидно, но это точка зрения не наименее правомерна, чем южнокорейская). В любом случае, за прошедшие 70 лет больше никаких агрессий КНДР не совершала и никаких войн не вела, притом что на счету США за этот же период огромное количество агрессий и войн. Своеобразие внутреннего устройства КНДР является ее чисто внутренним делом и никого больше касаться не обязано. Северокорейская пропаганда нередко носит карикатурно-гротескный нрав, но сиим никакого вреда иным странам она не наносит. Наиболее того, южноамериканская пропаганда тоже время от времени носит карикатурно-гротескный нрав, при этом чем далее, тем почаще это случается. По сути Вашингтон навязал всему миру образ КНДР как некоего безумного агрессора, хотя никакими настоящими действиями этот образ не подтверждается, а сами США подступают на роль безумного агрессора в никак не наименьшей степени. Полностью разумеется, что сейчас военное стройку в КНДР, включая и ракетно-ядерную программку, ведется с полностью естественной и легитимной целью: обеспечение обороны страны от злости как с юга, так и с севера (из Китая, который для КНДР таковой друг, при котором и неприятели не необходимы). Соответственно идеи сонгун (все для армии) стают для КНДР настолько же безальтернативными, как и идеи чучхе, не только лишь в качестве пропагандистских девизов, да и в действительности.
Даже в случае возобновления полномасштабной конфронтации меж 2-мя странами возможность прямой военной злости со стороны КНДР против Республики Корея исчезающе мала. Еще выше возможность злости против КНДР со стороны США (в которую автоматом будет втянута Республика Корея независимо от ее желания). Внутренняя социально-экономическая ситуация в США имеет очевидную тенденцию к ухудшению, потому недозволено исключать вариант наружной злости для решения внутренних заморочек. Война против КНДР может оказаться более пригодным вариантом для администрации Байдена: с одной стороны, таковая война не будет угрожать самому существованию США, с иной стороны, она будет так тяжеленной, что востребует от Вашингтона проведения суровых мобилизационных мероприятий в экономической и политической сферах, включая ограничения неких штатских и политических свобод. Разумеется, будет возвращена всеобщая воинская обязанность, что дозволит выслать на корейский фронт большая часть штатских активистов различной политической направленности. Их смерть в Корее может стать спасением для самих США от штатской войны.
При обсуждении будущей наружной политики США нужно принимать во внимание причины физического и психического состояния Байдена. Эти причины могут самым суровым и непредсказуемым образом воздействовать на его внутреннюю и внешнюю политику. Наиболее того, не исключено, что еще до конца первого срока Байдена президентом США станет Камалла Харрис, традиционный леволиберальный глобалист, но при всем этом все-же совершенно иной человек. Она может стать полной куклой в руках управления Демпартии, но может и начать проявлять самостоятельность.
Источник: