Как большевики разваливали Русскую армию
Разрушение Русской армии {само по себе} является злодеянием перед государством и его народом, а во время войны тем более.
А в любом злодеянии для выявления виновника основным является принцип: «Кому прибыльно?»
Попытка коммунистов свалить вину в развале Российской армии на Временное правительство не выдерживает никакой критики, так как вполне противоречит этому принципу. Временному правительству совершенно не выгоден был разрушение Российской армии, напротив, для победы в ПМВ, одной из цели Временного правительства, ему требовалась мощная Армия.
Разрушение Российской армии не только лишь был выгоден, а совсем нужен, большевикам. Без развала Российской армии большевики никак не могли достигнуть собственных целей, поставленных еще сначала ПМВ:
«перевоплощение современной империалистической войны в штатскую войну есть единственно верный пролетарский девиз» (Ленин, «Война и русская социал-демократия»)
С данной для нас целью и была неприятельским государством доставлена в Россию «чумная бактерия» в опломбированном вагоне.
Конкретно «чумной бактерии» по зарез нужна была Штатская война, без которой она пролетала мимо кассы власти как фанера над Парижем.
Стабилизация же политической обстановки, которой и занималось Временное правительство, вполне и надолго лишала большевиков даже крошечной надежды на власть.
А дееспособная Российская армия не давала шансов Ленину на победу в Штатской войне.
Вот мы и узнали основное: «Кому прибыльно?» — Большевикам!
А сейчас, исходя уже из данного постулата, можно и разбираться как это происходило.
«Сознательные рабочие, а за ними, по верному инстинкту угнетенных классов, и масса полупролетариев, масса беднейших фермеров относятся к братанью с самым глубочайшим состраданием. Ясно, что братанье есть путь к миру. Ясно, что этот путь идет не через капиталистические правительства, не в союзе с ними, а против их. Ясно, что этот путь развивает, крепит, упрочивает братское доверие меж рабочими разных государств. Ясно, что этот путь начинает разламывать окаянную дисциплину казармы-тюрьмы, дисциплину мертвого подчинения боец «своим» офицерам и генералам, своим капиталистам (ибо офицеры и генералы большей частью или принадлежат к классу капиталистов, или отстаивают его интересы). Ясно, что братанье есть революционная инициатива масс , есть просыпание совести, мозга, смелости угнетенных классов, есть, иными словами, одно из звеньев в цепи шагов к социалистической, пролетарской революции.»
«Значение братанья», 23 апреля 1917 года, В.И.Ленин
Если представители российского командования в стихийных и редчайших братаниях 1915—1916 гг. лицезрели только нарушение воинской дисциплины, вызванное обычным «любопытством», не носившем «небезопасной тенденции», то германское управление решило его применять в собственных интересах. Как уже отмечалось, противник время от времени брал во время братания наших боец в плен. Но потом австро-германское командование отказалось от таковой практики, полностью обоснованно боясь прекращения братания с российской стороны. «С пришествием для Германии тяжелых времен, — писал генерал Ю.Н. Данилов, — правительство правителя Вильгельма озаботилось созданием в разных пт страны особенных отделений для пропаганды мыслях, способных облегчить германскому народу продолжение и благополучное окончание войны». В летнюю пору 1916 г. по инициативе германского верховного командования (до этого всего, генерала Э. Людендорфа) деятельность этих отделений была объединена в одну компанию. Пропаганда распространялась различными способами, но особенное значение придавалось словесной передаче обработанных в подходящем смысле сведений. «Идея существует, — гласил Э. Людендорф по поводу этого метода, — а откуда она взялась — непонятно». Тут необходимо подчеркнуть, что пропаганда в соответственных направлениях велась не только лишь на местности Германии и ее сателлитов, не только лишь в нейтральных странах, но в главном направлялась широким потоком в страны, находившиеся с Германским блоком в состоянии войны. «Шла она туда 2-мя способами, — писал дальше Ю.Н. Данилов, — с фронта и через тыл, но имела одну цель: угасить в народах и войсках этих стран дух войны и подорвать в их внутреннюю дисциплину… Для Рф с некрепкой государственностью, темною массою и правительством, не пользовавшимся публичным доверием, пропаганда эта оказалась смертельным ядом». Конкретно такое явление Первой мировой войны, как братание, подступало для таковой пропаганды как недозволено лучше.
Но не только лишь одно германское верховное командование направило внимание на способности, которые открывало братание, для развала армии и подрыва боевого духа боец. Внимательно следя за событиями на фронте, вождь большевиков В.И. Ленин осознавал, что при помощи братания можно выполнить лозунги большевистской партии самым безболезненным и легким методом, представив это явление как «инициативу самих солдатских масс». Еще в феврале 1915 г., выступая на Конференции зарубежных секций РСДРП, проходившей в Берне (Швейцария), он призывал к поддержке «братанья боец воюющих наций в траншеях и на театре войны совершенно», видя в этом стихийном явлении «1-ые шаги по пути перевоплощения современной империалистской войны в штатскую».
В 1915—1916 гг. братание не было массовым и частым явлением, и лишь опосля победы Февральской революции оно сделалось стремительно принимать лавинообразный нрав. Почему так вышло? «Недоверие к Верховному командованию, — рассуждал в собственных воспоминаниях А.Ф. Керенский, — которое неудержимо нарастало в нижнем эшелоне в те несколько месяцев, которые предшествовали катастрофе, в 1-ые недельки опосля революции вырвалось наружу и привело к взрыву, подорвав саму базу дисциплины — доверие боец к офицерам». И дальше он отметил, что в 1-ые недельки опосля Февральской революции «вся страна прошла через кризис, но конкретно на фронте этот кризис заполучил глубочайшие и небезопасные черты. Ведь с потерей дисциплины армия безизбежно разлагается и теряет свою боеспособность».
Конкретно опосля победы Февральской революции, когда в войсках быстро стала падать воинская дисциплина, братание явилось одним из основных девизов партии большевиков на фронте. В Апрельских тезисах В.И. Ленин отмечал необходимость усиленной пропаганды братания. В проекте резолюции о войне Петроградской общегородской конференции партии большевиков, написанном В.И. Лениным в апреле 1917 г., заявлялось, что братание является одним из более действующих средств, способных убыстрить прекращение войны. Под братанием, подчеркивал В.И. Ленин, большевики соображают, во-1-х, издание обращений на российском языке с переводом на германский для распространения их на фронте; во-2-х, устройство митингов российских и германских боец, через переводчиков, без присутствия офицеров. В таковых обращениях и на таковых митингах должны разъясняться взоры большевистской партии на войну, обязано указываться на то, что если в Рф и Германии власть перейдет в руки трудящихся, то тогда будет обеспечен резвый конец войны и демократический мир меж всеми воюющими государствами. Та же ленинская идея о превращении братания «в сознательное и может быть наиболее организованное движение к переходу всей гос власти во всех воюющих странах в руки революционного пролетариата» прозвучала и на Седьмой (Апрельской) всероссийской конференции партии большевиков. 21 апреля в «Правде» было размещено «Обращение к бойцам всех воюющих государств», также написанное В.И. Лениным.
Как понятно, большевиков-военнослужащих в работающей армии было мало, и они, естественно, не могли нередко организовывать братания на фронте протяженностью полторы тыщи км. Каким же методом проникали посланцы большевистской партии в действующую армию? Как писал в собственных воспоминаниях А.Ф. Керенский, «делегаты Совета, действуя от имени рабочих и фермеров, стали стремительно набирать в армии силу — конкретно им доверили выступать в качестве комиссаров, ответственных за всю деятельность сделанных комитетов … воспользовавшись сложившейся ситуацией, большевистские агенты под личиной делегатов и комиссаров внедрялись в армию; такое несложно было выполнить в 1-ые деньки революции, когда “комиссарские мандаты” выдавали всем без исключения, не удосуживаясь проверить, с какой целью претендент на мандат отчаливает на фронт». Произнесенное А.Ф. Керенским дополняет А.И. Деникин. В собственных очерках он писал, что «по всему фронту совсем свободно разъезжали партизаны из Совета и Комитета … с организацией “показного братания” и целым ворохом “Правд”, “Окопных правд” и “Социал-демократов”».
Очень увлекательный эпизод по этому поводу приведен в мемуарах А.А. Брусилова. «В бытность мною главнокомандующим Юго-Западным фронтом во время германской войны, — писал генерал, — большевики и ранее и опосля февральского переворота очень агитировали в рядах армии. Во времена Керенского у их было в особенности много поползновений просачиваться в армию… Помнится один вариант … мне докладывал мой начальник штаба генерал Сухомлин последующее: несколько большевиков прибыли в штаб в мое отсутствие. Они заявили ему, что хотят просочиться в армию для пропаганды. Сухомлин, разумеется, растерялся и разрешил им двигаться. Я же это, непременно, не одобрил и повелел их возвратить назад. Приехав в Каменец-Подольск, они явились ко мне, и я заявил им, что ни в котором случае допускать их в армию не могу, потому что они хотят мира во что бы то ни сделалось, а Временное правительство просит войны до общего мира, заодно со всеми нашими союзниками. Тогда и же я отправил их из пределов мне подчиненных».
Следует добавить, что для проникания на фронт большевики употребляли также и маршевые роты, следовавшие из тыловых гарнизонов в действующую армию.
Братание — путь к поражению, Доктор исторических наук Сергей Волков
Теги:
наша родина,
история,
революция,
большевики
Источник: