Летающий Макаронный Левиафан
Фото веб-сайта yavlinsky.ru
2 октября в Нижнем Новгороде перед региональным управлением МВД подожгла себя основоположник и основной редактор регионального издания Koza.Press Ира Славина (Мурахтаева). Полицейские пробовали оказать ей помощь, но даму не удалось спасти. Это 1-ый в мире вариант самосожжения участницы церкви Летающего Макаронного Монстра из-за преследований в отношении активистов данной пародийной религии.
«Не думаю, что во славу Летающего Макаронного Монстра был убит хоть один человек», – написано в Библии Летающего Макаронного Монстра, изданной в 2020 году Мишей Иосилевичем, бизнесменом и вискарием (настоятелем) храЛММа Летающего Макаронного Монстра в Нижнем Новгороде. Как вышло, что построенная на доведении религиозности до бреда церковь-пародия, божество которой отторгает жертву за себя, в Рф обрела первую страдалицу?
За денек до катастрофы у журналистки прошел обыск. Как докладывал ТАСС со ссылкой на координатора «Правозащиты Открытки» в Нижнем Новгороде Алексея Прянишникова, обыск проводился в рамках уголовного дела по ст. 284.1 УК РФ (роль в деятельности ненужной организации), возбужденного в отношении Иосилевича. Следственное управление СК РФ по Нижегородской области, вообщем, уже 2 октября заявило, что сообщения СМИ о связи ее погибели с обыском не имеют под собой никаких оснований. «Она была очевидцем и не являлась ни подозреваемой, ни обвиняемой в рамках расследования уголовного дела, по которому проводились обозначенные следственные деяния», – говорится в сообщении веб-сайта ведомства. Следователи, по инфы ТАСС, также назначили посмертную психолого-психиатрическую экспертизу погибшей.
Сведения о религиозной группе пастафарианцев, сообщается на страничке храЛММа в «ВКонтакте», были внесены в ведомственный реестр Головного управления Минюста РФ по Нижегородской области под номером 5218010006 (в истинное время ни информационный портал Министерства юстиции Русской Федерации, ни Единый муниципальный реестр юридических лиц не содержат инфы о некоммерческих организациях с таковым регистрационным номером). Ира Славина охотно делилась сообщениями на страничке храЛММа в Facebook и освещала связанные с ним действия на веб-сайте Koza.Press. В том числе писала о том, что храЛММ открылся на площадке развития штатского общества, и 6 дней в недельку, не считая священной для пастафарианцев пятницы, некоммерческие организации сумеют безвозмездно употреблять его помещение для собственных проектов. Веб-сайт Koza.Press написал и о том, что в этом помещении 2 и 3 сентября проходили лекции для наблюдателей на выборах от партии «Яблоко». Журналисты считают, что следствие сочло устроителями лекций активистов движения «Открытая Наша родина».
«Адвокату позвонить не дали. Находили брошюры, листовки, счета «Открытой Рф», может быть, икону с ликом Миши Ходорковского. Ничего этого у меня нет. Но забрали, что отыскали, – все флешки, мой ноутбук, ноутбук дочери, комп, телефоны (не только лишь мой, да и супруга), кучу блокнотов, на которых я черкала во время пресс-конференций. Я осталась без средств производства. Со мной все нормально», – написала на собственной страничке в Facebook опосля обыска Ира Славина. А уже через денек – спалила себя, оставив в той же соцсети предсмертный пост: «В моей погибели прошу винить Российскую Федерацию».
Самосожжение как форма протеста начала распространяться по Рф с Поволжья. Год с излишним вспять в Ижевске у строения Муниципального совета Удмуртии поджег себя, протестуя против отмены неотклонимого исследования родных языков в школах, 79-летний Альберт Разин. Конфессиональной расцветки ни в каком из этих протестных самоубийств нет – но она точно присутствовала в протестной позиции самоубийц.
Разин, например, был реконструктором удмуртских верований: на YouTube существует запись его речи на эрзянском праздничке Раськень озкс, в инструкции к которой он представлен ни много ни не достаточно «верховным жрецом удмуртов». Это было частью его борьбы за сохранение удмуртской идентичности, как он ее осознавал. Славину (которая, к слову, в Facebook в прошедшем году уже признавалась, что думала о общественном самосожжении) сделал прихожанкой церкви Летающего Макаронного Монстра ернический, оппозиционный официозным «обычным конфессиям» атеизм пастафарианцев.
С иной стороны, к религиозной сфере не преминули свести обыски в Нижнем Новгороде и провластные СМИ. Вот какой лексикой, к примеру, 1 октября в сюжете о этом воспользовались журналисты НТВ: «Иосилевич молился не только лишь Макаронному Монстру. Он собирал у себя активистов «Открытой Рф»… Похоже, скоро церковь Летающего Макаронного Монстра будет обезглавлена. По последней мере у ее пастора, как себя именует Иосилевич, сейчас огромные препядствия. Его последователи пока проходят по делу в качестве очевидцев». Обыски у оппозиционных активистов и журналистов, разделявших атеистические убеждения, федеральный телеканал без зазрения совести подал как разгром «псевдорелигиозной организации», чуток ли не тоталитарного культа.
В Нижнем Новгороде совершенно нехорошая традиция отношений властей с новенькими религиозными движениями. Конкретно там произошла нашумевшая история нигерийской студентки Кудзай Нямаребву, которая расположила в осеннюю пору 2016 года на собственной страничке в «ВКонтакте» ролик с приглашением на концерт госпела в церковь христиан веры евангельской «Посольство Иисуса». За нарушение закона о миссионерской деятельности церковь оштрафовали, а студентка была признана виноватой по статье 18.8 КоАП (несоответствие заявленной цели заезда в Россию) и подлежала депортации. В областном суде ей удалось обжаловать приговор, отсрочив высылку из страны до окончания обучения. Это было не единственное дело против протестантов в области: в то время управляющий делами Русского объединенного союза христиан веры евангельской (пятидесятников) епископ Константин Бендас в 2018 году на страничках «НГ» называл их реальным сафари, устроенным силовиками.
Дело тут, разумеется, не в протестантах, а в общем подходе к «нестандартным» религиозным организациям как ячейкам оппозиционных партий. Но религиозные убеждения – явление принципно другое, чем политические взоры, даже если идет речь о Летающем Макаронном Монстре. Они постоянно соединены с убеждением в истинности своей веры и ложности хоть какой иной, постоянно исходя из убеждений законодательства содержат зерно того, что сейчас нередко именуется экстремизмом. Конкретно рвение держать верующих под прицелом «антиэкстремистских» и «антиагентских» статей УК, под опасностью запрета свободно исповедовать свою религию, делает их оппозицией, погруженной в отчаяние по поводу собственного положения. Из которого почти все будут созидать таковой выход, который в Рф с ее традицией старообрядческих «гарей» автоматом становится политическим выражением.
Источник: